У Симагиных вечером пьют, Акулину Ивановну бьют. Лупит внук, — не закончил он, внук, Академию разных наук:
«Ты не смей меня, ведьма, сердить, Ты мне опиум брось разводить!» Тут и внука жена, и дружки, На полу огурцы, пирожки.
Участковый пришел, говорит: «По решетке скучаешь, бандит?» Через день пьем и мы невзначай С Акулиной Ивановной чай.
Пьет, а смотрит на дверь, сторожит. В тонкой ручечке блюдце дрожит. На исходе десяток восьмой, А за внука ей больно самой.
В чем-то держится эта душа, А душа — хороша, хороша! «Нет, не Ванька, а я тут виной, Сам Господь наказал его мной.
Я-то что? Помолюсь, отойду Да в молитвенный дом побреду. Говорят мне сестрицы: «Беда, Слишком ты, Акулина, горда, Никогда не видать твоих слез, А ведь плакал-то, плакал Христос».
1960