Мне в Автово встречался тихий Кушнер, всегда задумчивый, как шорох, как туман, себя в себе он в это время слушал, я слышал внешнее и был изрядно пьян.
Валил тяжёлый снег, асфальт «под кашей», по Петергофскому шоссе брёл белый слон, я заявил, роняя кепку: «Саша, убил старуху я, не Родион...».
Он мне открыл, что хмель уводит в скотство, приводит к чувству собственной вины… Ах, милый мой, роднит поэтов сходство — они по-разному, но отроду пьяны.
1976