_Посвящаетсясовременным арлекинам
Мы шли его похоронить Ватагою беспутно сонной. И в бубен похоронный бить Какой-то танец похоронный
Вдруг начали. Мы в колпаках За гробом огненным вопили И фимиам в сквозных лучах Кадильницами воскурили.
Мы колыхали красный гроб; Мы траурные гнали дроги, Надвинув колпаки на лоб… Какой-то арлекин убогий —
Седой, полуслепой старик,- Язвительным, немым вопросом Морщинистый воскинул лик С наклеенным картонным носом,
Горбатился в сухой пыли. Там в одеянии убогом Надменно выступал вдали С трескучим, с вытянутым рогом —
Герольд, предвозвещавший смерть; Там лентою вилась дорога; Рыдало и гремело в твердь Отверстие глухого рога.
Так улиц полумертвых строй Процессия пересекала; Рисуясь роковой игрой, Паяц коснулся бледноалой —
Камелии: и встал мертвец, В туман протягивая длани; Цветов пылающий венец Надевши, отошел в тумане: —
Показывался здесь и там; Заглядывал — стучался в окна; Заглядывал — врывался в храм, Сквозь ладанные шел волокна.
Предвозвещая рогом смерть, О мщении молил он бога: Гремело и рыдало в твердь Отверстие глухого рога.
«Вы думали, что умер я — Вы думали? Я снова с вами. Иду на вас, кляня, грозя Моими мертвыми руками.
Вы думали — я был шутом?. Молю, да облак семиглавый Тяжелый опрокинет гром На род кощунственный, лукавый!»
Ноябрь 1906, Мюнхен