«Я в Ниле младенцев топить не велю, Как фараоны-злодеи. Я не убийца невинных детей, Не Ирод, тиран Иудеи,
Я, как Христос, люблю детей, — Но, жаль, я вижу их редко, Пускай пройдут мои детки, — сперва Большая швабская детка».
Так молвил король. Камергер побежал И воротился живо; И детка швабская за ним Вошла, склонясь учтиво.
Король сказал: «Ты, конечно, шваб? Тут нечего стыдиться!» «Вы угадали, — ответил шваб, — Мне выпало швабом родиться».
«Не от семи ли ты швабов пошел?» — Спросил король лукаво. «Мне мог один лишь быть отцом, Никак не вся орава!»
«Что, в этом году, — продолжал король, — Удачные в Швабии клецки?» «Спасибо за память, — ответил шваб, — У нас удачные клецки».
«А есть великие люди у вас?» — Король промолвил строго. «Великих нет в настоящий момент, Но толстых очень много».
«А много ли Менцелю, — молвил король, — Пощечин новых попало?» «Спасибо за память, — ответил шваб, — А разве старых мало?»
Король сказал: «Ты с виду прост, Однако не глуп на деле». И шваб ответил: «А это бес Меня подменил в колыбели!»
«Шваб должен быть, — сказал король, — Отчизне верным сыном. Скажи мне правду, отчего Ты бродишь по чужбинам?»
Шваб молвил: «Репа да салат — Приевшиеся блюда. Когда б варила мясо мать, Я б не бежал оттуда!»
«Проси о милости», — молвил король. И, пав на колени пред троном, Шваб вскрикнул: «Верните свободу, сир, Германцам угнетенным!
Свободным рожден человек, не рабом! Нельзя калечить природу! О сир, верните права людей Немецкому народу!»
Взволнованный, молча стоял король, Была красивая сцена. Шваб рукавом утирал слезу, Но не вставал с колена.
И молвил король: «Прекрасен твой сон! Прощай — но будь осторожней! Ты, друг мой, лунатик, надо тебе Двух спутников дать понадежней.
Два верных жандарма проводят тебя До пограничной охраны. Ну, надо трогаться, — скоро парад, Уже гремят барабаны!»
Так трогателен был финал Сей трогательной встречи. С тех пор король не впускает детей — Не хочет и слышать их речи.