Чудотворным молилась иконам, призывала на помощь любовь, а на сердце малиновым звоном запевала цыганская кровь…
Эх, надеть бы мне четки, как бусы, вместо черного пестрый платок, да вот ты такой нежный и русый, а глаза — василек…
Ты своею душою голубиной навсегда затворился в скиту — я же выросла дикой рябиной, вся по осени в алом цвету…
Да уж, видно, судьба с тобой рядом свечи теплить, акафисты петь, класть поклоны с опущенным взглядом да цыганскою кровью гореть…
1924, Санкт-Петербург