Профиль тоньше камеи, Глаза как спелые сливы, Шея белее лилеи И стан как у леди Годивы.
Деву с душою бездонной, Как первая скрипка оркестра, Недаром прозвали мадонной Медички шестого семестра.
Пришел к мадонне филолог, Фаддей Симеонович Смяткин. Рассказ мой будет недолог: Филолог влюбился по пятки.
Влюбился жестоко и сразу В глаза ее, губы и уши, Цедил за фразою фразу, Томился, как рыба на суше.
Хотелось быть ее чашкой, Братом ее или теткой, Ее эмалевой пряжкой И даже зубной ее щеткой!..
«Устали, Варвара Петровна? О, как дрожат ваши ручки!»- Шепнул филолог любовно, А в сердце вонзились колючки.
«Устала. Вскрывала студента: Труп был жирный и дряблый. Холод… Сталь инструмента. Руки, конечно, иззябли.
Потом у Калинкина моста Смотрела своих венеричек. Устала: их было доста. Что с вами? Вы ищете спичек?
Спички лежат на окошке. Ну, вот. Вернулась обратно, Вынула почки у кошки И зашила ее аккуратно.
Затем мне с подругой достались Препараты гнилой пуповины. Потом… был скучный анализ: Выделенье в моче мочевины…
Ах, я! Прошу извиненья: Я роль хозяйки забыла — Коллега! Возьмите варенья,- Сама сегодня варила».
Фаддей Симеонович Смяткин Сказал беззвучно: «Спасибо!» А в горле ком кисло-сладкий Бился, как в неводе рыба.
Не хотелось быть ее чашкой, Ни братом ее и ни теткой, Ни ее эмалевой пряжкой, Ни зубной ее щеткой!
1909