И это я, что вас учил добру и отдавал последнюю рубаху, берёзу — топором, да по бедру, да так, что, белая, упала ахнув.
Потом её по травам поволок, не слыша, как оставшийся без мамы скулил и звал берёзовый щенок и вздрагивал зелёными ушами…
Я утром встал притихший, весь в росе, писал пером слова, читал Гогена.
Да неужели я такой, как все: добро и зло во мне одновременно.
1978