Я впервые в кафе захожу одна, Кофе пью безо всякой на дне гадательной гущи, И на мир смотрю из витрины окна, Но не лица вбираю в глаза, а миндаль цветущий.
Розоватое облако миндаля При смещении света становится голубоватым. Так и письма к тебе в неизвестность для, Мой язык со смещением места становится глуповатым.
А вокруг одна ивритская речь. Что могу разгадать в её крупно-картавом помоле? Да и надо ль? Всё, что могу просечь, На Святой Земле нахожу в каменистом подоле.
То младенцем, то ангелом мне миндаль Представляется, ствол же — церковным пилястром. Скоро ранняя Пасха. Цветёт февраль, Указуя мне путь к лёгким ландышам, к острым астрам.
Скоро год, как нет тебя наяву. Потому-то мне легче не лица разглядывать, а растенья. И сама-то растительной жизнью живу И завишу от света капризов и ракурсов тени.
1 марта 2004