Слышу дальний галоп: В пыль дорог ударяют копытца… Время! Плеч не сгибай и покою меня не учи. Кавалерия мчится, Кавалерия мчится, Кавалерия мчится в ночи. Скачут черные кони, Скачут черные кони, Пролетают заслоны огня. Всадник в бурке квадратной, Во втором эскадроне, До чего же похож на меня!
Перестань сочинять! Кавалерии нету, Конник в танковой ходит броне, А коней отписали кинокомитету, Чтоб снимать боевик о войне! Командиры на пенсии или в могиле, Запевалы погибли в бою. Нет! Со мной они рядом, такие, как были, И по-прежнему в конном строю. Самокрутка пыхнет, освещая усталые лица, И опять, и опять Кавалерия мчится, Кавалерия мчится, Никогда не устанет скакать.
Пусть ракетами с ядерной боеголовкой Бредит враг… Но в мучительном сне Видит всадника с шашкой, С трехлинейной винтовкой, Комиссара в холодном пенсне, Разъяренного пахаря в дымной папахе, Со звездою на лбу кузнеца. Перед ними в бессильном он мечется страхе, Ощутив неизбежность конца.
Как лозу порубав наши распри и споры, На манежа — в леса и поля, Натянулись поводья, вонзаются шпоры, Крепко держат коня шенкеля, Чернокрылая бурка, гривастая птица, Лязг оружия, топот копыт. Кавалерия мчится, Кавалерия мчится, Или сердце так сильно стучит…
1965