Из-за забора вылезла луна И нагло села на крутую крышу. С надеждой, верой и любовью слышу. Как запирают ставни у окна. Луна!
О, томный шорох темных тополей, И спелых груш наивно-детский запах! Любовь сжимает сердце в цепких лапах, И яблони смеются вдоль аллей. Смелей!
Ты там, как мышь, притихла в тишине? Не взвизгивает дверь пустынного балкона, Белея и шумя волнами балахона, Ты проскользнешь, как бабочка, ко мне, В огне…
Да, дверь поет. Дождался, наконец. А впрочем хрип, и кашель, и сморканье, И толстых ног чужие очертанья- Все говорит, что это твой отец. Конец.
О, носорог! он смотрит на луну, Скребет бока, живот и поясницу И придавив до плача половицу, Икотой нарушает тишину. Ну-ну…
Потом в туфлях спустился в сонный сад, В аллеях яблоки опавшие сбирает, Их с чавканьем и хрустом пожирает И в тьму впирает близорукий взгляд. Назад! К стволу с отчаяньем и гневом я приник. Застыл, молчу, а в сердце кастаньеты… Ты спишь, любимая? конечно, нет ответа, И не уходит медленный старик- Привык!
Мечтает… гад! садится на скамью… Вокруг забор, а на заборе пики. Ужель застряну и в бессильном крике Свою любовь и злобу изолью?! Плюю…
Луна струит серебряную пыль. Светло прости!.. в тоске пе-ре-ле-за-ю, Твои глаза заочно ло-бы-за-ю И с тррреском рву штанину о костыль. Рахиль!
Как мамонт бешеный, влачился я, хромой. На улицах луна и кружево каштанов… Будь проклята любовь вблизи отцов тиранов! Кто утолит сегодня голод мой? Домой!..