Промозглый Питер легким и простым Ему в ту пору показался. Под солнцем сладостным, под небом голубым Он весь в прозрачности купался.
И липкость воздуха и черные утра, И фонари, стоящие, как слезы, И липкотеплые ветра Ему казались лепестками розы.
И он стоял, и в северный цветок, Как соловей, все более влюблялся, И воздух за глотком глоток Он пил — и улыбался.
И думал: молодость пройдет, Душа предстанет безобразной И почернеет, как цветок, Мир обведет потухшим глазом.
Холодный и язвительный стакан, Быть может, выпить нам придется, Но все же роза с стебелька Нет-нет и улыбнется.
Увы, никак не истребить Виденья юности беспечной. И продолжает он любить Цветок прекрасный бесконечно.
Январь 1934