Из глины создал женщину гончар. Все части оказались соразмерны. Глядела глина карим взглядом серны, Но этот взгляд умельца огорчал:
Был дик и тускл его звериный трепет. И ярость охватила гончара: Ужели и сегодня, как вчера, Он жалкий образ, а не душу лепит?
Казалось, подтверждали мастерство Чело и шея, руки, ноги, груди, Но сущности не видел он в сосуде, А только глиняное существо.
И вдунул он в растерянности чудной Свое отчаянье в ее уста, Как бы страшась, чтоб эта пустота Не стала пустотою обоюдной.
Тогда наполнил глину странный свет, Но чем он был? Сиянием страданья? Иль вспыхнувшим предвестьем увяданья, Которому предшествует расцвет?
И гончара пронзило озаренье, И он упал с пылающим лицом. Не он, — она была его творцом, И душу он обрел, — ее творенье.
1967