На мостках полусгнившей купальни Мы стояли. Плясал поплавок. В предрассветной прохладе ты крепче На груди запахнула платок.
Говорить — это значило б только Распугать непоймавшихся рыб. Неподвижен был удочек наших Камышовый, японский изгиб.
Но когда на поддернутой леске Серебрясь трепетала плотва,- И тогда, и тогда не годились Никакие былые слова.
В заозерной березовой роще Равномерно стучал дровосек… Но ведь это же было прощанье? Это мы расходились — навек?
16 мая 1914, Томилино