Притормозив, спросил с небрежной Усмешкой: “Есть ли закурить?” А я шагал и думал, грешный: “Здесь, на земле, мне долго ль жить?”
Он в фирменной дубленке вышел. Был голос пьян, а сам — тверез. Я понял раньше, чем услышал, Что будет разговор всерьез.
Он вышел посреди дороги Вдоль дач, переходящих в лес, Такой же, как и я, двуногий И с тем же признаком словес.
Зима ночную тьму простерла На елей и заборов смесь, А он схватил меня за горло: “Вы долго жить решили здесь?”
Как видно, государь геенны Гонца прислал на “Жигулях”, Чтоб он раскрыл мой сокровенный, Чтоб растолкал мой спящий страх.
Я — за угол, в калитку. Прячусь В ночном снегу. За мной вдогон, Утратив на минуту зрячесть, Кидается автофургон.
Чего гонец бесовский хочет? Поработить? Побить? Иль сбить? То я шепчу иль ночь бормочет: “Здесь, на земле, мне долго ль жить?”
7.3.1981