Мужа уводят, сына уводят В царство глухое, И на звериный рык переводят Горе людское.
Обыски ночью — и ни слезинки, Ни лихоманки Возле окошка, возле кабинки, Возле Лубянки.
Ей бы, разумной, — вольные речи, Но издалече Только могила с ней говорила, Только могила.
Ей бы игрушки, ей бы подарки, Всякие тряпки, — Этой хохлушке, этой татарке, Этой кацапке,
Но ей сказали: «Только могила, Только могила!» Все это было, все это было, Да и не сплыло.
1960
Теплый свет, зимний хлам, снег с водой пополам,
Солнце-прачка склонилось над балкой-корытом.
Мы поедем с тобой по весенним полям,
По весенним полям, по весенним полям,
По дорогам размытым.
...
Яснеют законы добра
В четвертом своем измеренье:
Не завтра, а наше вчера
Сегодня поймешь в озаренье.
...
Когда, забыв начальных дней понятье
И разум заповедных книг,
Разбойное и ловчее занятье
Наш предок нехотя постиг,
Когда утратил право домочадца
...
Листья свесились дряхло
Над водой, над судьбой.
В павильоне запахло
Шашлыком и шурпой.
...
Ни вывесок не надо, ни фамилий.
Я все без всяких надписей пойму.
Мне камни говорят: «Они здесь жили,
И плачь о них не нужен никому».
И жили, оказалось, по соседству
...
