«Оправдать посмертно…» Через четверть века обретаю древо, коего я — ветка. Мне вернуло время имя, род и племя. Не горжусь шляхетством четырехсотлетним, а горжусь заветным отцовским наследьем. Выходец шляхетский, ставший коммунистом, жизнь прошел отец мой юношески чистым. Мой отец, чье имя шептала с опаской, столько лет таила: Чешейко-Сохацкий. «Оправдать посмертно…» Через четверть века обретаю древо, коего я — ветка.
1956
Бросил ты меня одну.
Флаги плещут над Москвой…
Встречный пьяный подмигнул:
«Не пойдете ли со мной?»
...
Волной горячей обдаёт,
в глазах испуг,
то хлеб, то книга, то блокнот
летят из рук.
То мимо дома прохожу,
...
Впервые постигаю смысл и вкус земли,
когда меня срывает жизнь, как желтый лист.
Не мои ноги — две скалы врастают в грунт.
Не я, не я — лицо луны дрожит в воде,
не я, не я — лицо луны дрожит, плывет.
...
И к нам судьба стучала в дверь,
рвала, надавливала кнопку…
И среди всех людских потерь —
моя душа: в ней и теперь —
затравленность, забитость, робкость.
...
И стягивали до отказа,
и сдавливали до предела…
Но все равно —
не для показа
душа,
...
