Тихо напевает арычок О звезде над Тихим океаном И о том, что белый кабачок При дороге вырос под каштаном.
Пестики, покрытые пыльцой, Средь листвы колеблемый фонарик… Кружку пива пьет товарищ Цой, Загорелый, высохший малярик.
В тайники тоскующей души Проникают запахи соблазна. Шашлыки, пельмени, беляши, — Вкусно, жирно, дешево и грязно.
Все похоже на родной уют, На стене — следы густой олифы, Предлагая сорок разных блюд, Сверху вниз бегут иероглифы.
Дальше — рынок. Продают собак. А на среднеазиатском лессе Набухает рис. Пахуч табак. Хороши пшеничные колосья.
Что в полях желтеет вдалеке? Кореянка. И над нею звонок Комариный плач. В тугом мешке Неподвижен за спиной ребенок.
Старый Цой, о чем же ты грустишь? Может, погрузился ты в нирвану? Иль в твою насильственную тишь Ворвалась тоска по океану?
Здесь чужая, знойная земля, В воздухе — безумье и тревога, И бежит, и кружится, пыля, Грейдерная бойкая дорога.
1950