Философские стихи Юргиса Балтрушайтиса

Когда пред часом сердце наго
В кровавой смуте бытия,
Прими свой трудный миг, как благо,
Вечерняя душа моя.

Пусть в частых пытках поникая,
Сиротствует и плачет грудь,
Но служит тайне боль людская
И путь тревоги — Божий путь…

И лишь, творя свой долг средь тени,
Мы жизнью возвеличим мир
И вознесем его ступени
В ту высь, где вечен звездный пир…

И вещий трепет жизни новой,
Скорбя, лишь тот взрастит в пыли,
Кто возлюбил венец терновый
И весь отрекся от земли…

Из лунных снов я тку свой зыбкий миг,
Невольник грез, пустынник душ моих…

И в лунных далях близится межа,
Где молкнет гул дневного мятежа…

И призрачны, безмолвствуя вдали,
Дневная явь и пестрый круг земли…

И в звездный час разъятия оков
Я весь — пыланье лунных облаков…

И длится тишь, и льется лунный свет,
Вскрывая мир, где смертной боли нет…

И тих мой дух, как сладостен и тих
Пустынный цвет пустынных снов моих…

И молкнет мысль, и меркнет, чуть дрожа,
Все зарево земного рубежа…

И будто тая, искрится вдали
Немой простор в серебряной пыли…

И в тайный миг паденья всех оков
Сбывается алкание веков…

Все — сон, все — свет, и сам я — лунный свет,
И нет меня, и будто мира нет!

Весь преданный жару тоски ненасытной,
Плетусь я по звездам, ночной пилигрим,
Приемля их холод душой беззащитной,
Взывая к их пламени сердцем нагим.

Мерцает их слава, то кротче, то строже,
Великая полночь их сменой полна,
Но сердце, как тайна, все то же, все то же,
И боль кочевая все также одна.

Лишь вижу: напрасна молитва в пустыне,
Что с бледною дрожью слагают уста,
И горек мой посох — доныне, отныне —
Где выкован череп под знаком креста!

Лишь знаю, что в мире — две разных ступени:
Средь высей зацветший покой
И в дольней дороге от тени до тени —
Заблудший в смятении разум людской!

В нашем доме нет затишья…
Жутко в сумраке ночном,
Все тужит забота мышья,
Мир не весь окован сном.

Кто-то шарит, роет, гложет,
Бродит, крадется в тиши,
Отгоняет и тревожит
Сладкий, краткий мир души!

Чем-то стукнул ненароком,
Что-то грузно уронил…
В нашем доме одиноком
Бродят выходцы могил.

Всюду вздохи — всюду тени,
Шепот, топот, звон копыт…
Распахнулись окна в сени
И неплотно вход закрыт…

Вражьей силе нет преграды…
Черным зевом дышит мгла,
И колеблет свет лампады
Взмах незримого крыла…

Проходит жизнь в томлении и страхе...
Безмерен путь...
И каждый миг, как шаг к угрюмой плахе,
Сжимает грудь…

Чем ярче день, тем сумрачнее смута
И глуше час...
И, как в былом, солжёт, солжёт минута
Не раз, не раз!

Мой дом, мой кров — безлюдная безбрежность
Земных полей,
Где с детским плачем сетует мятежность
Души моей, —

Где в лунный час, как ворон на кургане,
Чернею я,
И жду, прозревший в жизненном обмане,
Небытия!