Читать стихи Николая Глазкова
В мир иной отворились двери те,
Где кончается слово «вперед»…
Умер Кульчицкий, а мне не верится:
По-моему, пляшет он и поет.
Умер Кульчицкий, мечтавший в столетьях
Остаться навеки и жить века.
Умер Кульчицкий, а в энциклопедиях
Нету такого на букву «К».
А он писал стихи о России,
С которой рифмуется неба синь;
Его по достоинству оценили
Лишь женщины, временно жившие с ним.
А он отличался безумной жаждой
К жизни, к стихам и пивной,
И женщин, любимую каждую,
Называл для чего-то своей женой.
А он до того, как понюхать пороху,
Предвидел, предчувствовал грохоты битв,
Стихами сминал немецкую проволоку,
Колючую, как готический шрифт.
Приехал в Москву прямо с юга жаркого,
А детство провел в украинских краях,
И мама писала ему из Харькова:
«Не пей с Глазковым коньяк!»
* См. Кульчицкий.
[...]
Поезд едет ду-ду-ду,
Чрезвычайно скоро.
Он везет не ерунду,
А стихи Глазкова.
И за будущие дни
Я не беспокоюсь,
Потому что искони
Верю в этот поезд.
1949
Полотно. Ермак. Татары.
Это будет Суриков,
Ну, а тут идут в тартары
Племена мазуриков.
Одеянья оборванцев
Ярче, чем мозаика.
Жизнь их будет обрываться,
Словно стих прозаика.
И прольется кровь густая
Самобытным суриком.
Наши дни, видать, устали
Дань платить мазурикам.
1938
Когда я шел и думал — или-или,
Глухонемые шли со мною рядом.
Глухонемые шли и говорили,
А я не знал — я рад или не рад им.
Один из них читал стихи руками,
А два других руками их ругали,
Но как глухонемой — глухонемых,
Я не способен был услышать их.
Своих стихов не издавая,
Ищу работу отовсюду,
Пилить дрова, не уставая,
Могу с рассвета до салюта.
Могу к Казанскому вокзалу
Доставить чемоданов пару.
Могу шататься по базару
И загонять там что попало.
В Поэтоград моя дорога,
Меня среда не понимала,
Так что могу я очень много
И в то же время очень мало.
1944
[...]
Давно хотел сложить стихи про то,
Что не люблю я зимнего пальто.
Ношу его из-за проклятой стужи,
В пальто мне плохо, без него мне хуже!
1958
За то, что Глазков
Ни на что не годен,
Кроме стихов,
Ему надо дать орден.
1944
Я в детстве бросил рисовать.
Кто в этом виноват?
Хочу виновника назвать:
Мой милый младший брат.
Меня он рано превзошел:
Похоже — значит, хорошо
Свой собственный портрет
Набрасывал карандашом.
А я так мог?. Нет, нет!
Посредственные, не скорбя,
Свои рисунки сжег,
А старшеклассного себя
Легко утешить смог:
Мой брат рисует лучше пусть,
Рисунки — пустяки,
А у меня отличный вкус,
И я пишу стихи.
В искусстве — так казалось мне —
Я больше понимал.
Мне нравились Мане, Моне,
Гоген и Ренуар.
Мой брат поздней меня узнал
Про то, кем был Ван-Гог,
Но постоянно рисовал —
Художником стать мог.
И мог в Манеже выставлять
Он свой автопортрет,
И мог еще известней стать,
Чем я теперь поэт.
Печальным словом помяну
Года больших утрат:
В Отечественную войну
Погиб мой младший брат.
[...]
Белеет яблоневый цвет —
Унынья нет.
Ласкают взгляд леса, луга,
А не снега.
Течет веселая река —
И берега
Как будто водят хоровод
У милых вод.
Отлично может всякий люд
Купаться тут.
Улыбка солнца в добрый час
Дойдет до нас.
Жара прекрасна в летний день,
А рядом тень.
Вот так и просится в мой стих
Единство их.
Дни твои, наверно, прогорели
И тобой, наверно, неосознанны:
Помнишь, в Третьяковской галерее —
Суриков — «Боярыня Морозова»?.
Правильна какая из религий?
И раскол уже воспринят родиной.
Нищий там, и у него вериги,
Он старообрядец и юродивый.
Он аскет. Ему не нужно бабы.
Он некоронованный царь улицы.
Сани прыгают через ухабы,-
Он разут, раздет, но не простудится.
У него горит святая вера.
На костре святой той веры греется
И с остервененьем изувера
Лучше всех двумя перстами крестится.
Что ему церковные реформы,
Если даже цепь вериг не режется?.
Поезда отходят от платформы —
Это ему даже не мерещится!..
На платформе мы. Над нами ночи черность,
Прежде чем рассвет забрезжит розовый.
У тебя такая ж обреченность,
Как у той боярыни Морозовой.
Милая, хорошая, не надо!
Для чего нужны такие крайности?
Я юродивый Поэтограда,
Я заплачу для оригинальности…
У меня костер нетленной веры,
И на нем сгорают все грехи.
Я поэт ненаступившей эры,
Лучше всех пишу свои стихи.
[...]
Лез всю жизнь в богатыри да в гении,
Небывалые стихи творя.
Я без бочки Диогена диогеннее:
Сам себя нашел без фонаря.
Знаю: души всех людей в ушибах,
Не хватает хлеба и вина.
Даже я отрекся от ошибок —
Вот какие нынче времена.
Знаю я, что ничего нет должного…
Что стихи? В стихах одни слова.
Мне бы кисть великого художника:
Карточки тогда бы рисовал.
Я на мир взираю из-под столика,
Век двадцатый — век необычайный.
Чем столетье интересней для историка,
Тем для современника печальней!
1943
[...]
Мне говорят, что «Окна ТАСС»
Моих стихов полезнее.
Полезен также унитаз,
Но это не поэзия.
1941
От Аляски Родина до Польши —
Вот она какая, наша Русь.
У нее одна Камчатка больше,
Чем вся Дания и Бенилюкс.
Есть у нас просторы Казахстана,
Есть и горный и степной Алтай.
Хорошо трудиться неустанно:
Есть работы непочатый край.
Покоренье снеговых просторов,
Освоенье вековых степей,
На бескрайных землях гул моторов —
К коммунизму новая ступень.
Но еще такие есть просторы,
Есть такая ширь и глубина.
Море есть, в сравнении с которым
Словно капля в море целина!
Скорость звука — пройденная штука,
С каждым днем чудесней чудеса.
Наша богатырская наука
Спутники пустила в небеса!
И мне верится, что очень скоро
Доживем до сказочной поры:
Встретим небывалые просторы
И невероятные миры!
Захватив кусочек атмосферы
И необходимый провиант,
Может быть, осваивать Венеру
Наши комсомольцы полетят!
На другой планете в небе синем
Станут строить коммунизм они.
Здесь моя фантазия бессильна,
Как всесильны завтрашние дни!
[...]
Я сам себе корежу жизнь,
Валяя дурака.
От моря лжи до поля ржи
Дорога далека.
Но жизнь моя такое что,
В какой тупик зашла?
Она не то, не то, не то,
Чем быть она должна.
Жаль дней, которые минуют,
Бесследьем разозля,
И гибнут тысячи минут,
Который раз зазря.
Но хорошо, что солнце жжет
А стих предельно сжат,
И хорошо, что колос желт
Накануне жатв.
И хорошо, что будет хлеб,
Когда его сберут,
И хорошо, что были НЭП,
И Вавилон, и Брут.
И телеграфные столбы
Идут куда-то вдаль.
Прошедшее жалеть стал бы,
Да ничего не жаль.
Я к цели не пришел еще,
Идти надо века.
Дорога — это хорошо,
Дорога далека.
1941-1942
[...]
Льет на землю скупые лучи
Завихренное тучами небо,
И художник Сережа Тучнин
Пишет церковь Бориса и Глеба.
В день такой же, студеный и хмурый,
Без оттенков благой синевы,
В этой церкви молился князь Юрий —
Удалой основатель Москвы.
У старинного этого храма
Живописец трудился упрямо —
И продрог он, чудак человек!
— Поработал, Тучнин, и довольно!
Зря ты мерз и писал колокольню:
Ведь она — восемнадцатый век!
Отвечает Тучнин: — Не беда!
С колокольней еще живописней!—
И мы с ним соглашаемся: — Да,
Колокольня не кажется лишней.
Архитектор ее был толков,
Не чурался глубокого смысла,
Ибо строил спустя шесть веков,
А единый ансамбль сохранился!
[...]
Бык Холода родился в сентябре
Под облаками северных сторонок
И нагло заявляет о себе.
Бык Холода пока еще теленок.
Теленок он отнюдь не золотой,
Бодает всех, и как еще бодает:
Сковал все огороды мерзлотой —
И урожай картошки пропадает.
Теленок этот нехороший, злой,
Не золотой в буквальном смысле слова:
Морозит воду, а вода — основа
Промышленности нашей золотой!..
Ведь промывают золото водой,
Водою добывают и алмазы.
Стервец-подлец телец не золотой,
И от него стране убытков масса!..
Теленочек не золотой отнюдь —
Бедняге, мне не нравится ничуть
Такое быстрое похолоданье,
И собираюсь я в обратный путь:
Хочу уехать от его боданья!
[...]
Существует четыре пути.
Первый путь — что-нибудь обойти.
Путь второй — отрицание, ибо
Признается негодным что-либо.
Третий путь — на второй не похож он,
В нем предмет признается хорошим.
И четвертый есть путь — настоящий,
Над пространством путей надстоящий:
В нем предмет помещается в мире.
Всех путей существует четыре.
[...]
1
Если денежки имеются у вас
И хотите летний отдых провести,
Москвичи,
Не езжайте вы ни в Крым, ни на Кавказ,
Где, наверно, побывали, и не раз,—
Выбирайте поизысканней пути!
Не пугайтесь вы, что Лена далека,
А доверьтесь романтической мечте —
Вам понравится великая река:
Я не видел равной ей по красоте!
2
Леной любуюсь, в великом зеркале
Зайчики солнечные забегали.
Прыгают резво, воды чуть касаются —
Краше становится Лена-красавица.
Здесь этих солнечных зайчиков масса,
Все в необъятный простор включены
И сверкают, словно алмазы
Первой величины!
3
Здесь фотоаппарат бессилен —
Такая это красота!
И вам, художники России,
Поехать надобно сюда!
Здесь так природа благородна,
Так живописны берега,
Что создадите вы полотна
Не на года, а на века!
4
Не испытываю зла
К тем, кто режется в козла.
Развлекаются… А все ж
Жаль мне эту молодежь!
Уперлись глазами в стол,
В палубные стены —
Не волнует их нисколь
Величавость Лены.
Ведь такая красота
Не везде бывает!..
А они, попав сюда,
Время убивают!
[...]
Писатель рукопись посеял,
Но не сумел ее издать.
Она валялась средь Расеи
И начала произрастать.
Поднялся рукописи колос
Над сорняковой пустотой.
Людей громада раскололась
В признанье рукописи той.
Одни кричали: «Это хлеб,
И надо им засеять степи!»
Другие — что поэт нелеп
И ничего не смыслит в хлебе.
1942
[...]
1
Март месяц солнечной зимы
И потому слывет весенним.
Хороший месяц, ибо мы,
А с нами лучшие умы,
Лесное пробужденье ценим.
Когда капель звенит с утра,
Отогревается природа.
Воробушки кричат «ура»,
Узрев сверкающую воду!
2
Еще не тронулся лед,
Кизил, однако, цветет,
Что значит: весна ведет
Огромное наступленье.
Медведь из берлоги вылез —
От солнышка сгинул вирус.
Токует глухарь потепленье.
3
Прекрасна вешняя природа,
Апрель заулыбался снова.
Шумят и веселятся воды:
У них теперь свобода слова!..
Река струится величаво —
Ей в эти дни почет и слава!
4
О весне написано немало,
Вновь пишу о солнечной весне.
Чувствую ее у сосен алых
И в ручьях, смывающих весь снег.
Небо смотрит радужно-радушно,
Не ворчит притихшая метель —
И звенит, как нужно, добродушно
Клавишами радости капель.
Оживает сонная природа,
Веселится теплая погода.
Улыбается для нас апрель!
5
Апрельский снег — простак —
Людишек не пугает,
Летит и тут же тает.
Он выпал просто так,
Чтоб обновили лыжи
Какой-нибудь малыш и
Его двойник — чудак.
6
Апрель преобразил природу,
Летит зеленая весна.
Люблю такое время года,
Отрадное, как новизна.
Чудесны утренние воды,
Купаться радостно весьма —
Есть в этом удаль и свобода!
Растаял тяжкий снеголед
Авторитетно и отрадно,
И прояснился небосвод:
Сияет ясно и приятно.
Естественно Весна грядет!
8
Апрель ценю и понимаю,
Люблю его не меньше мая,
Его хвалю за добрый нрав.
Кто лесом побредет в апреле,
Сморчки найдет у старой ели,
Архиприлежно поискав.
Неплохо в это время года
Дышать раствором кислорода,
Резонно выйти на природу,
Она живет в родных лесах!..
В реке апрельской искупаюсь,
Не простужусь, не испугаюсь —
Есть в этом удаль и размах!
9
Стояло прохладное утро,
А птицы резвились и пели:
Весну они славили мудро,
Апрель прославляли в апреле.
Такие веселые птицы
Едва ли могли ошибиться,
Едва ли могли петь напрасно:
Весной унывать не годится,
Улыбка природы прекрасна!
[...]
1
Алое солнце на небе все реже,
Люди не рады нашествию стужи,
Лютые вихри летят с побережий —
Оттепель все же раскинула лужи,
Чтобы не мерзли русалка и леший,
Каждый прохожий и каждый проезжий.
Если весна промелькнет, нам не хуже!
2
И зимой не надо унывать:
Редкий ручеек мелькнет в лесу.
Оттепель такая благодать,
Что чуть-чуть похожа на весну.
Каждый раз бываю рад весне,
Ежели не наяву — во сне!
3
Что зимой всего приятней?
Если глянуть объективней,
Резкий ветер, он отвратный,
Ну, и холод препротивный.
Оттепель всего отрадней.
Видеть весело весьма:
У зимы журчит весна!
[...]
Темнотою и светом объята
В ночь июля столица Родины.
От Таганки и до Арбата
Расстояние было пройдено.
Очевидно, очередная
В личной жизни ошибка сделана.
Ветер выл, смеясь и рыдая,
Или время было потеряно,
Или так начинается повесть,
Или небо за тучами синее…
Почему ты такая, то есть
Очень добрая и красивая?
Никого нет со мною рядом
На пустынном мосту Москва-реки,
Где чуть слышно ругаются матом
Электрические фонарики.
Не имею ста тысяч пускай я,
Но к чему эти самые ребусы?
Почему я тебя не ласкаю
В час, когда не идут троллейбусы?
Это я изнываю от жажды,
В чем нисколько меня не неволишь ты.
О любви говорили не дважды
И не трижды, а миллионожды!
Мне нужна от тебя не жертва,
А сама ты, хоть замуж выданная.
Если жизнь у меня бессюжетна,
Я стихами сюжета не выдумаю!
Эта мысль, хоть других не новее,-
Непреложная самая истина,
Ибо если не станешь моею,
То поэма не будет написана,
А останется только вступление…
Надо быть исключительной дурой,
Чтоб такое свершить преступление
Пред отечественной литературой!
1949
[...]
Река Амга
Сама собой горда —
Такая в ней прозрачная вода,
Что виден каждый камушек на дне.
Амга — река,
Достойная вполне
При пятибалльности отметки шесть!
В ней что-то вечно женственное есть —
И берега, деревья и трава
Ей шепчут сокровенные слова.
Река Амга лесами хороша,
И улыбается
Красавица Амга,
Когда ее касается тайга,
Листвой и хвоей ласково шурша.
Река Амга лугами широка,
И улыбается
Красавица Амга,
Когда ее касаются луга,
Где на сто га
Раскинулись стога.
Амге приятно это торжество,
Амга, она — живое существо!
[...]
В ту ночь разведчики-ребята
Явились в штаб полка,
И командир обвел их взглядом
И объяснил, что очень надо
Доставить «языка».
Пошли ребята по дороге,
За лесом поворот,
Л ночь была полна тревоги
В тот сорок скверный год.
Вот лес. Прижались к лесу ближе.
Чуть слышен листьев хруст.
Идут, идут как можно тише…
И вдруг: — Сдавайся, рус!..
Их трое, и фашистов трое,
Вокруг глухая ночь.
Тогда сказал разведчик Боря:
— Ты сам сдавайся, дойч!
Была ночная схватка эта
Проста и коротка…
Разведчик Боря в час рассвета
Доставил «языка».
За двух товарищей убитых
Ему в тот самый час
хотелось пристрелить бандита,
Да помешал приказ.
С тех пор прошло немало весен,
Борис Иваныч сед,
Но до сих пор его в колхозе
Зовут «Языковед»!
[...]
Москва. Декабрь. Пятьдесят первый год.
Двадцатый, а не двадцать первый век.
Я друг своих удач и враг невзгод
И очень примитивный человек.
Мне счастье улыбалось иногда,
Однако редко; чаще не везло,
Но я не обижался на года,
А возлюбил поэта ремесло.
Чтоб так же, как деревья и трава,
Стихи поэта были хороши,
Умело надо подбирать слова,
А не кичиться сложностью души.
Я по примеру всех простых людей,
Предпочитаю счастье без борьбы!
Увижу реку — искупаюсь в ней,
Увижу лес — пойду сбирать грибы.
Представится мне случай — буду пьян,
А не представится — останусь трезв,
И женщины находят в том изъян
И думают: а в чем тут интерес?
Но ежели об интересе речь,
Я примитивность выявлю опять:
— С хорошей бабой интересно лечь,
А не игру в любовь переживать.
Я к сложным отношеньям не привык,
Одна особа, кончившая вуз,
Сказала мне, что я простой мужик.
Да, это так, и этим я горжусь.
Мужик велик. Как богатырь былин,
Он идолищ поганых погромил,
И покорил Сибирь, и взял Берлин,
И написал роман «Война и мир»!
Правдиво отразить двадцатый век
Сумел в своих стихах поэт Глазков,
А что он сделал,- сложный человек?.
Бюро, бюро придумал… пропусков!
1951
[...]
В ту ночь разведчики-ребята
Явились в штаб полка,
И командир обвел их взглядом
И объяснил, что очень надо
Доставить «языка».
Пошли ребята по дороге,
За лесом поворот,
Л ночь была полна тревоги
В тот сорок скверный год.
Вот лес. Прижались к лесу ближе.
Чуть слышен листьев хруст.
Идут, идут как можно тише…
И вдруг: — Сдавайся, рус!..
Их трое, и фашистов трое,
Вокруг глухая ночь.
Тогда сказал разведчик Боря:
— Ты сам сдавайся, дойч!
Была ночная схватка эта
Проста и коротка…
Разведчик Боря в час рассвета
Доставил «языка».
За двух товарищей убитых
Ему в тот самый час
хотелось пристрелить бандита,
Да помешал приказ.
С тех пор прошло немало весен,
Борис Иваныч сед,
Но до сих пор его в колхозе
Зовут «Языковед»!
[...]
На недоступной высоте
Хранит базальтовая башня
Цветные подписи всех тех,
Кто на нее влезал бесстрашно.
У экзотических Столбов
Такая формула есть: Эмма
Плюс Глеб равняется любовь —
Нова, как вечность, эта тема.
На вековом таймырском льду,
Который тает раз в столетье,
Я надпись милую найду:
Здесь побывали Света, Петя.
Там, где пехота не пройдет,
Не проберутся и танкисты,
До тех высот,
До тех широт
Дойдут товарищи туристы!
[...]
К нам весна приходит снова,
Дни ее светлы, ясны,
И веселье — это слово
Происходит от весны!
Подобает веселиться
В дни, когда дряхлеет снег,-
И, весну встречая, птицы
Веселятся раньше всех.
Пробудившееся солнце
Говорит воде:- Теки!-
И весенний день смеется:
Веселятся ручейки!
А когда вода струится,
То, заметная едва,
Начинает веселиться
На проталинах трава.
И подснежник или лютик
Веселиться тоже рад,
Ну, а люди, ну, а люди
Веселятся и грустят…
Посмотрев на лед последний,
Слышу я веселый хруст —
Радость вешняя заметней,
Нежли заморозков грусть!
[...]
На Севере диком стоит одиноко
На голой вершине… лиственница:
Сосна или кедр-великан так далеко
На север не могут продвинуться.
А лиственница в этой области вьюжной
Сдружилась с морозами лютыми —
И снится ей дуб, фантастический южный,
Воспетый олонхосутами!