Стихи Юнны Мориц о птицах

_Сергею и Татьяне Никитиным

Ласточка, ласточка, дай молока,
Дай молока четыре глотка —
Для холодного тела,
Для тяжелого сердца,
Для тоскующей мысли,
Для убитого чувства.

Ласточка, ласточка, матерью будь,
Матерью будь, не жалей свою грудь
Для родимого тела,
Для ранимого сердца,
Для негаснущей мысли,
Для бездонного чувства.

Ласточка, ласточка, дай молока,
Полные звездами дай облака,
Дай, не скупись, всей душой заступись
За голое тело,
За влюбленное сердце,
За привольные мысли,
За воскресшие чувства.

1980

Вот идет белый гусь,
Это очень смелый гусь!
Он с гусенком и гусыней
Плыл по речке синей-синей
И без мачты, без руля
Обогнал два корабля,
Обогнал два парохода,
Где каталась тьма народа,
Обогнал морскую яхту,
Где несли матросы вахту,
Улыбнулся капитану
И поплыл по океану!
В океане корабли
Торопились, как могли,
Нажимали на рули,
В топках жару поддавали,
Но от гуся отставали,
Потому что белый гусь –
Это очень смелый гусь,
Он плывет и не гудит,
Не дымит трубою,
А глазенками глядит
Вдаль перед собою.
Изгибаясь, как дуга,
Показались берега,
А на них шумят луга.
Гусь воскликнул: «Га-га-га!
Здесь, я вижу, нет ромашек,
Не растет цветной горошек,
Не виднеются рога.
Замечательно втроем
Здесь мы спляшем и споем,
Поедим заморских мошек,
Поглядим на диких кошек,
На летающих мартышек,
И обратно поплывем
На лужок, где мы живем,
Где полным-полно ромашек,
И растет цветной горошек,
И виднеются рога!»
Гусь, гусенок и гусыня
Провели денек приятно,
Гусь, гусенок и гусыня
Порешили плыть обратно.
В океане корабли
Торопились, как могли,
Нажимали на рули,
В топках жару поддавали,
Но от гуся отставали,
Потому что белый гусь –
Это очень смелый гусь,
Он плывет и не гудит,
Не дымит трубою,
А глазенками глядит
Вдаль перед собою.
Он без мачты, без руля
Обогнал два корабля,
Обогнал два парохода,
Где каталась тьма народа,
Обогнал морскую яхту,
Где несли матросы вахту,
Улыбнулся капитану,
В речку вплыл по океану,
По реке приплыл домой
На лужок любезный мой,
Где полным-полно ромашек,
И растет цветной горошек,
И виднеются рога,
О-го-го и ага-га!
Вот идет белый гусь,
Это очень смелый гусь!

Ночной провинции узор.
Угрюмый запах рыбных бочек.
Бессонницы лохматый почерк
Мой расширяет кругозор.

В дыре пустынного двора
Котята лужицу лакают
И пузыри по ней пускают,
Как человечья детвора.

На голом рынке за углом
Лежит пустая таратайка,
Там копошится птичья стайка
В арбузе ярком и гнилом.

Под крышей пляжного грибка
Сижу с бродячею собакой,
И пахнет йодом и салакой
От бесподобного зевка.

Несется в небе сателлит,
Собор во мраке золотится,
Бродячий зверь не суетится,
А рваным ухом шевелит.

Он дышит ровно, сладко, вслух,
Невозмутимо. И похоже,
Его бездомный крепкий дух
Здоров — не лает на прохожих.

Как будто морде шерстяной,
Чье бормотанье бессловесно,
Уже заранее известно,
Что и над ней, и надо мной,

И над чистилищем залива
Зажжется что-то в вышине,
Отвалит жизни ей и мне
И всё разделит справедливо!

1965