Читать стихи Черного Саши о временах года
Зимою всего веселей
Сесть к печке у красных углей,
Лепешек горячих поесть,
В сугроб с голенищами влезть,
Весь пруд на коньках обежать
И бухнуться сразу в кровать.
Весною всего веселей
Кричать средь зеленых полей,
С барбоской сидеть на холме
И думать о белой зиме,
Пушистые вербы ломать
И в озеро камни бросать.
А летом всего веселей
Вишневый обкусывать клей,
Купаясь, всплывать на волну,
Гнать белку с сосны на сосну.
Костры разжигать у реки
И в поле срывать васильки...
Но осень еще веселей!
То сливы сбиваешь с ветвей,
То рвешь в огороде горох,
То взроешь рогатиной мох...
Стучит молотилка вдали —
И рожь на возах до земли...
[...]
За селом на полной воле
Веет ветер-самолет.
Там картофельное поле
Все лиловеньким цветет.
А за полем, где рябинка
Вечно с ветром не в ладу,
Сквозь дубняк бежит тропинка
Вниз, к студеному пруду.
Сквозь кусты мелькнула лодка,
Рябь и солнца острый блеск.
Hа плоту грохочет четко
Дробь вальков под гулкий всплеск.
Пруд синеет круглой чашкой.
Ивы клонятся к воде…
Hа плоту лежат рубашки,
А мальчишки все в пруде.
Солнце брызнуло полоской.
Тени вьются словно дым,
Эх, разденусь за березкой,
Руки вытяну — и к ним!
_А. И. Куприну
Сеть лиственниц выгнала алые точки.
Белеет в саду флигелек.
Кот томно обходит дорожки и кочки
И нюхает каждый цветок.
Так радостно бросить бумагу и книжки,
Взять весла и хлеба в кульке,
Коснуться холодной и ржавой задвижки
И плавно спуститься к реке…
Качается пристань на бледной Крестовке.
Налево — Елагинский мост.
Вдоль тусклой воды серебрятся подковки,
А небо — как тихий погост.
Черемуха пеной курчавой покрыта,
На ветках мальчишки-жулье.
Веселая прачка склонила корыто,
Поет и полощет белье.
Затекшие руки дорвались до гребли.
Уключины стонут чуть-чуть.
На веслах повисли какие-то стебли,
Мальки за кормою как ртуть…
Под мостиком гулким качается плесень.
Копыта рокочут вверху.
За сваями эхо чиновничьих песен,
А ивы — в цыплячьем пуху…
Краснеют столбы на воде возле дачки,
На ряби — цветная спираль.
Гармонь изнывает в любовной горячке,
И в каждом челне — пастораль.
Вплываю в Неву. Острова, как корона:
Волнисто-кудрявая грань…
Летят рысаки сквозь зеленое лоно,
На барках ленивая брань.
Пестреет нарядами дальняя Стрелка.
Вдоль мели — щетиной камыш.
Все шире вода, голубая тарелка,
Все глубже весенняя тишь…
Лишь катер порой пропыхтит торопливо,
Горбом залоснится волна,
Матрос — словно статуя, вымпел — как грива,
Качнешься — и вновь тишина…
О родине каждый из нас вспоминая,
В тоскующем сердце унес
Кто Волгу, кто мирные склоны Валдая,
Кто заросли ялтинских роз…
Под пеплом печали храню я ревниво
Последний счастливый мой день:
Крестовку, широкое лоно разлива
И Стрелки зеленую сень.
1920 или 1921
[...]
Как в бёклиновских картинах,
Краски странны…
Мрачны ели на стремнинах
И платаны.
В фантастичном беспорядке
Перспективы —
То пологие площадки,
То обрывы.
Лес растет стеной, взбираясь
Вверх по кручам,
Беспокойно порываясь
К дальним тучам.
Желтый фон из листьев павших
Ярче сказки,
На деревьях задремавших
Все окраски.
Зелень, золото, багрянец —
Словно пятна…
Их игра, как дикий танец,
Непонятна.
В вакханалии нестройной
И без линий
Только неба цвет спокойный,
Густо-синий,
Однотонный, и прозрачный,
И глубокий,
И ликующий, и брачный,
И далекий.
Облаков плывут к вершине
Караваны…
Как в бёклиновской картине,
Краски странны!
1907, Оденвальд
[...]
Ты не любишь иммортелей?
А видала ты у кочки
На полянке, возле елей,
Их веселые пучочки?
Каждый пышный круглый венчик
На мохнатой бледной ножке,
Словно желтый тихий птенчик, —
А над ним — жуки и мошки…
Мох синеет сизой спинкой,
Муравьи бегут из щелей,
Тот с зерном, а тот с былинкой…
Ты не любишь иммортелей?
Солнцем — цвет им дан лимонный,
Елкой — смольный бодрый запах.
По бокам торчат влюбленно
Мухоморы в красных шляпах.
Розы — яркие цыганки,
Лучше, может быть, немного,
Но и розы и поганки
Из садов того же бога…
Подожди, увянут розы,
Снег засыплет садик тощий,
И окно заткут морозы
Светлой пальмовою рощей…
И, склонившись к иммортелям,
Ты возьмешь их в горсть из вазы,
Вспомнишь солнце, вспомнишь ели,
Лес и летние проказы.