Наши предки лезли в клети И шептались там не раз: «Туго, братцы… видно, дети Будут жить вольготней нас».
Дети выросли. И эти Лезли в клети в грозный час И вздыхали: «Наши дети Встретят солнце после нас».
Нынче так же, как вовеки, Утешение одно: Наши дети будут в Мекке, Если нам не суждено.
Даже сроки предсказали: Кто — лет двести, кто — пятьсот, А пока лежи в печали И мычи, как идиот.
Разукрашенные дули, Мир умыт, причесан, мил… Лет чрез двести? Черта в стуле! Разве я Мафусаил?
Я, как филин, на обломках Переломанных богов. В неродившихся потомках Нет мне братьев и врагов.
Я хочу немножко света Для себя, пока я жив, От портного до поэта — Всем понятен мой призыв…
А потомки… Пусть потомки, Исполняя жребий свой И кляня свои потемки, Лупят в стенку головой!
1908