Влюбился я. Давно случилось это — В былые годы юности моей. Любви цветок, как говорят поэты, Раскрылся даже в стужу зимних дней.
И вдруг судьба послала наказанье. Я насморк на морозе получил. Но к девушке любимой на свиданье К назначенному часу поспешил.
Сидим вдвоем. Ищу платок в кармане И, как назло, не нахожу его. Кружится голова в сплошном тумане, Течет ручей из носа моего…
Я духом пал. Как поступить, не знаю. Язык не произносит нежных слов. С трудом шепчу: «Люблю тебя, родная!» А сам чихаю и чихаю вновь.
Сидел бы я спокойно, не чихая, Как рыба был бы нем. Но вот беда: Когда влюбленно, глубоко вздыхаю, Мой нос свистит протяжно, как дуда.
Какой позор! Не в силах передать я Все то, что было в памятной ночи. Дивчину заключив в свои объятья, Я говорил: — Апчхи… люблю… апчхи!
В смешные рассуждения пускался, С ее руками я свои сомкнул. Неосторожно вдруг расхохотался И на нее, на милую, чихнул.
От гнева вспыхнуло лицо любимой. Она платком закрылась. Понял я, Что лучшие деньки невозвратимы, Что лопнет, как пузырь, любовь моя.
Не плача, не смеясь, она сказала, И всколыхнула боль в моей груди: Молокосос! Ты нос утри сначала! Ко мне на километр не подходи!
Она ушла, сверкнув прощальным взглядом, Ушла, не думая простить. В аптеку я направился — за ядом, Считая, что не стоит больше жить.
Бежал не чуя ног, чтобы навеки Забыться в безмятежном сне, И труд мой даром не пропал — в аптеке От насморка лекарство дали мне.
С тех пор не грезил я о кареглазой, Мы не встречались после. Все прошло. Избавиться от двух болезней сразу Аптечное лекарство помогло.
Я коротаю старость на чужбине. Года промчались, жар остыл в крови. Эх, дайте ту, простуженную! Ныне Тоскую даже по такой любви.