Когда брала ты арфу в руки Воспеть твоей подруги страсть, Протяжные и тихи звуки Над сердцем нежным сильну власть Любви твоей изображали; Но ревность лишь затмила ум, Громчайши гласы побежали И приближался бурный шум.
Тогда бело-румяны персты По звучным вспрыгали струнам, Взор черно-огненный, отверстый — И молния вослед громам Блистала, жгла и поражала Всю внутренность души моей; Смерть бледный хлад распространяла, Я умирал игрой твоей.
О! если бы я был Фаоном, И пламень твой мою б жег кровь, Твоим бы страстным пылким тоном Я описал свою любовь. Тогда с моей всесильной лиры Зефир и гром бы мог лететь; Как ты свою, так я Плениры Изобразил бы жизнь и смерть.
Середина 1794