Сижу над коробом грибов, в зубах хвоинка леса. Поэтов тьма, но Пушкин — бог, не бабник, не повеса.
То к буйству взлёт, то к грусти крен, то божья суть кричала. Что Натали, что Аня Керн — им надо генерала.
Сжав рог привычного пера, не острого очина, он сам писал: «Пора, пора...», предчувствуя кончину.
У Чёрной речки белый лес, и облака не быстры. Его убийца не Дантес, сие — самоубийство.
1959
Поэт, забеременев правдой,
бежит суеты, и легко
хулу забывает и славу,
вино и толстуху Марго,
что и глуповата и вздорна,
...
Сколько лет прошло…
Улетаем в космос.
Автограф Грибоедова
стоит дороже «Мерседеса».
...
Сыграла на озёрной глади щука
и снова тихо
в камышах и выше…
То ль сам оглох,
то ль мир лишился звука —
...
От безмятежности
рвутся связи,
как от очень низких температур…
На улице слякоть
...
Деревню засыпает первым снегом,
опять повисли белые поля
на бельевой верёвке горизонта.
В кружении снижаются снежинки,
...
