Сон сел у подушки, Склонясь в тишине… Толстушке-Верушке Приснилось во сне: Сидит она в сквере С подругою Мэри, Надела очки И вяжет чулки… Зеленые ивы Развесили гривы, Колышется пруд, И пчелки поют. А рядом их папы, Надвинувши шляпы И выпучив глазки, В плетеной коляске Сосут кулачки. Разрыли пеленки И, вздернув ножонки, Мычат, как бычки.
Вдруг папа Веруши, Встав в позу борца, Вцепляется в уши Другого отца… А тот его соской По пальцам с размаха! Скворец под березкой Подпрыгнул со страха… Перинки вздыбились, Коляска — торчком, Папаши свалились И вьются волчком… Со спинки скамьи Пищат воробьи, Две злых собачонки Рвут с треском пеленки… Лай, крики и стон… Девчонки рыдают И с разных сторон Отцов разнимают…
Проснулась Верушка: Вокруг — тишина. Под локтем подушка, А сбоку — стена. Проснулась, и села, И шепчет: «Зачем За ужином съела Я с булкой весь крем?. А дыня? А каша? А порция зраз?. Ведь тетя Любаша Твердила не раз: „Когда набивают Живот перед сном,— Тогда посещают Кошмары потом“».