Стихи о душе

На странице размещен список поэтических произведений о душе.

Читать стихи о душе

Когда высоко под дугою
Звенело солнце для меня,
Я жил унылою мечтою,
Минуты светлые гоня…


Они пугливо отлетали,
Но вот прибился мой звонок:
И где же вы, златые дали?
В тумане — юг, погас восток…


А там стена, к закату ближе,
Такая страшная на взгляд…
Она всё выше… Мы всё ниже…
«Постой-ка, дядя!»- «Не велят».


* По автографу под загл. «За Пушкиным»,
означающим общность мотива со
стихотворением Пушкина «Телега жизни».

[...]

×

Летим! Туманною чертою
Земля от глаз моих бежит.
Под непривычною стопою
Вскипая белою грядою,
Стихия чуждая дрожит.


Дрожит и сердце, грудь заныла;
Напрасно моря даль светла,
Душа в тот круг уже вступила,
Куда невидимая сила
Ее неволей унесла.


Ей будто чудится заране
Тот день, когда без корабля
Помчусь в воздушном океане
И будет исчезать в тумане
За мной родимая земля.


1856 или 1857

[...]

×

Красавцы, не ездите!
Песками глуша,
Пропавшего без вести
Не скажет душа.


Напрасные поиски,
Красавцы, не лгу!
Пропавший покоится
В надeжном гробу.


Стихами как странами
Чудес и огня,
Стихами — как странами
Он въехал в меня:


Сухую, песчаную,
Без дна и без дня.
Стихами — как странами
Он канул в меня.


Внимайте без зависти
Сей повести душ.
В глазные оазисы —
Песчаная сушь…


Адамова яблока
Взывающий вздрог…
Взяла его наглухо,
Как страсть и как Бог.


Без имени — канувший!
Не сыщете! Взят.
Пустыни беспамятны, —
В них тысячи спят!


Стиханье до кипени
Вскипающих волн. —
Песками засыпанный,
Сахара — твой холм.


3 июля 1923

[...]

×

Да что же это в самом деле?.
Такая вялость в теле,
Мучительно ежесекундно чувствовать своё бессилие
Стихи совсем не сочиняются.
И каждый день мои пороки
С утра нахально начинаются.
Нет, жили иначе пророки!
Морщины изрезали мои руки.
Я целый день по комнате брожу от скуки.
Во мне не стало силы воли
Я начал пухнуть от душевной боли.
Оставьте меня сознания мухи!

×

Дни твои кончаются,
Книги разгибаются.
Тайные дела обличаются.
Духовный стих
«о свитке ерусалимском»
Ты худа, душа, скорбно течешь путем своим?
Что дрожишь, тоскуешь, горючая?
Ах, нельзя в ризы светлые
Тебя облачить,
Нельзя псалмы и песни
Над тобой сотворить?
Ах, не так ты жила, как положено,
Как заповедали тебе словеса его.
Прожила свой век ни огнян, ни студян,
Ныне приспела пора ответ держать перед господом.
Тебя бог пожаловал селеньем райским,
Душу дал поющую, играющую,
В руку дал лазоревый цвет,
На главу — смарагдовый венец.
Ты наказа божья не послушала,
Разметала цвет господний лазоревый,
Не пошла в селенье свое райское
Из закутья, со двора не выглянула,
За кудель засела тихомерную,
Возлюбила кротость плачевную.
Не воспела живучи
Песни радости,
Не возжила светильника
В ночь под праздником.
Идти бы тебе сырой земле на преданье,
Засыпать тебя песками рудо-желтыми!
Да глянь — отец до тебя умилился,
Не отвратил лица своего…
Радуйся, утешься, душа прекрасны,
Посылает тебя вновь творец на трудную землю.
Ты ступай — поищи для него
Златоструйных вод,
Златоперых птиц,
А себе — скуй свадьбу
Вековечную нерушимую.
Сошла с небес туча каменная,
Солнце-месяц опять зажигается.
Возвеселися, душа, на земле!
Небо и вся тварь играет,
Дольняя горними поет.


Осень 1907

×

Я раздвинула шторы — ночь закончилась, как оказалось.
До чего ж ты легка, от бессонной работы усталость!
Как сегодня светло на душе и в квартире!
Не беда, что в итоге останется строчки четыре.


Может, нет ничего бескорыстней, чем это -
Над стихами всю ночь просидеть до рассвета,
Хоть никто не неволит работать ночами,
Хоть никто не стоит, торопя, за плечами,
Хоть в итоге останется строчки четыре…


Как сегодня светло на душе и в квартире!

[...]

×

Ни в каких не в стихах, а взаправду,
ноет сердце- лечи не лечи,
даже ветру и солнцу не радо…
А вчера воротились грачи.
Не до солнца мне,
не до веселья.
В книгах,
в рощах,
в поверьях,
в душе
я ищу приворотного зелья,
хоь в него и не верю уже.
Я сдаваться судьбе не хотела,
покоряться судьбе не могла,
говорила:
«Любовь улетела»,
а теперь говорю:
«Умерла».
Умерла, не глядит и не слышит,
и не слышит, как плачу над ней,
как кричу ее имя,
не слышит,
бездыханных камней ледяней.
А грачи все равно прилетели
и возводят свои города…
Я ищу приворотного зелья,
а нужна-то
живая вода.


1951

×

Ты, чьи сны еще непробудны,
Чьи движенья еще тихи,
В переулок сходи Трехпрудный,
Если любишь мои стихи.


О, как солнечно и как звездно
Начат жизненный первый том,
Умоляю-пока не поздно,
Приходи посмотреть наш дом!


Будет скоро тот мир погублен,
Погляди на него тайком,
Пока тополь еще не срублен
И не продан еще наш дом.


Этот тополь! Под ним ютятся
Наши детские вечера.
Этот тополь среди акаций
Цвета пепла и серебра.


Этот мир невозвратно-чудный
Ты застанешь еще, спеши!
В переулок сходи Трехпрудный,
В эту душу моей души.

[...]

×

О тайнах подземных и звёздных
Поёшь ты в пустынной тиши.
О вечных стихиях и безднах
Своей одинокой души.


Но своды небесные низки,
Полны голубой простоты,
А люди так жалобно близки
И так же одни, как и ты.


Уйдешь? Но не пить мы не смеем
Святого земного вина.
Уйдешь — но смеющимся змеем
Ползёт за тобою вина.


Не ты ль виноват, что голодный
Погиб у забора щенок?
Что где-то, зарею холодной,
Под петлей хрустит позвонок?


Не ты ли зажег крепостную
Над белой рекою иглу?
Не ты ли сгущаешь земную,
Седую, полынную мглу?


Твоей человеческой воле
Одной — не ответит Господь.
Ты ждёшь и поёшь — но Его ли,
Приявшего бедную плоть?


Не в звёздных пространствах — Он ближе,
Он в прахе, в пыли и в крови.
Склонись, чтобы встретил Он, ниже,
Склонись до земли — до любви.

[...]

×

Когда умирает для уха
Железа мучительный гром,
Мне тихо по коже старуха
Водить начинает пером.
Перо ее так бородато,
Так плотно засело в руке…


...........
Не им ли я кляксу когда-то
На розовом сделал листке?
Я помню — слеза в ней блистала,
Другая ползла по лицу:
Давно под часами усталый
Стихи выводил я отцу…


...........
Но жаркая стынет подушка,
Окно начинает белеть…
Пора и в дорогу, старушка,
Под утро душна эта клеть.
Мы тронулись… Тройка плетется,
Никак не найдет колеи,
А сердце… бубенчиком бьется
Так тихо у потной шлеи…

[...]

×

На появление «cоr ardens»[1] и «rоsаrium»[2]


Одна любовь над пламенною схимой
Могла воздвигнуть этот мавзолей.
Его столпы как рок несокрушимый,
А купола — что выше, то светлей.
Душа идет вперед, путеводима
Дыханьем роз и шепотом теней,
Вверху ей слышны крылья серафима,
Внизу — глухая жизнь и рост корней.
Мы все, живущие, сойдемся там,
Внимая золотым, певучим звонам,
Поднимемся по белым ступеням,
Учась любви таинственным законам.
О, книга вещая! Нетленный храм!
Приветствую тебя земным поклоном.

[1] «пламенеющее сердце» (лат.).
[2] «стихи о розе» (лат.).
×

Хочется исповедаться,
Выговориться до дна.
Может, к друзьям наведаться
С бутылкой вина?


Вот, дескать, все, чем жил я,
Несу на ваш суд,
Не отвернитесь, милые,
Весь я тут.


Смута сердешная
Невмоготу одному.
Не оттолкните грешного,
Сам себя не пойму.


Будто на медкомиссии,
Гол — не стыжусь,
Только ладошка листиком,
И не боюсь, что высмеют,
Ни лешего не боюсь.


Хватит уже бояться мне,
Душа нага.
Только бы не нарваться ей
С исповедью на врага.


Выговориться дочиста —
Что на костер шагнуть.
Лишь бы из одиночества
Выбиться как-нибудь.


Может, еще и выстою
И не сгорю в огне,
И, как на той комиссии,
— Годен!-
Запишут мне.


1965

[...]

×

Давно ли воспевал он прелести свободы?
А вот уж цензором… начальством одобрён,
Стал академиком и сочиняет оды,
А наставительный всё не кидает тон.
Неистово браня несчастную Европу,
Дойдет он до того в развитии своём,
Что станет лобызать он Дубельтову
И гордо миру сам поведает о том.

×

На стеклах январских узоры:
Подобие чащи лесной,
Тропинки и снежные горы,
Над кручей дворец ледяной.


За дочкой слежу я ревниво:
Ужель не оценит она?
— Скажи, ведь красиво?
— Красиво!—
Но смотрит в поля из окна.


Никак ей в дому не сидится,—
Что толку дышать на стекло?
Надела пальто, рукавицы,
Как только в окне рассвело.


— Осталась бы с нами хоть на день,
Промерзнешь, промокнешь в снегу.
Тут все что душе твоей надо…
Но дочь говорит:
— Не могу!


Что ж, верно! На стеклах растает
Непрочный, как в сказке, узор,
А в поле — поземка живая,
Живой и манящий простор.


И пусть даже выступят слезы —
Дороже ей всякой игры
Дышать настоящим морозом,
Лететь с настоящей горы.


1955

[...]

×

День вечереет, ночь близка,
Длинней с горы ложится тень,
На небе гаснут облака…
Уж поздно. Вечереет день.


Но мне не страшен мрак ночной,
Не жаль скудеющего дня,-
Лишь ты, волшебный призрак мой,
Лишь ты не покидай меня!..


Крылом своим меня одень,
Волненья сердца утиши,
И благодатна будет тень
Для очарованной души.


Кто ты? Откуда? Как решить,
Небесный ты или земной?
Воздушный житель, может быть,-
Но с страстной женскою душой.


1 ноября 1851

[...]

×

Людские души — души разные,
не перечислить их, не счесть.
Есть злые, добрые и праздные
и грозовые души есть.


Иная в силе не нуждается,
ее дыханием коснись —
и в ней чистейший звук рождается,
распространяясь вдаль и ввысь.


Другая хмуро-неотзывчива,
другая каменно-глуха
для света звезд,
для пенья птичьего,
для музыки
и для стиха.


Она почти недосягаема,
пока не вторгнутся в нее
любви тревога и отчаянье,
сердечной боли острие.


Смятенная и беззащитная,
она очнется,
и тогда
сама по-птичьи закричит она
и засияет как звезда.

[...]

×

Ни в чем заметной перемены:
День изо дня, из года в год
Передо мной слепые стены
И надо мной безмолвный свод.


Но в неподвижной, тесной раме
Всегда закрытого окна
Сверкают звезды вечерами,
Как золотые письмена.
Душе, потерянной во мраке
И онемевшей в тишине,
Отрадны символы и знаки,
К ней приходящие извне.


В оконном синем полукруге,
Припоминая, узнаешь
Многоугольники и дуги —
Вселенной огненный чертеж.


Душа знакомой внемлет речи
И видит трепет вечных сил
И расхождения и встречи
Недосягаемых светил.

[...]

×

Почувствовав неправою себя,
Она вскипела бурно и спесиво,
Пошла шуметь, мне нервы теребя,
И через час, все светлое губя,
Мы с ней дошли едва ль не до разрыва.


И было столько недостойных слов,
Тяжеловесных, будто носороги,
Что я воскликнул: — Это не любовь! —
И зашагал сурово по дороге.


Иду, решая: нужен иль не нужен?
А сам в окрестной красоте тону:
За рощей вечер, отходя ко сну,
Готовит свой неторопливый ужин.


Как одинокий, старый холостяк,
Быть может зло познавший от подруги,
Присев на холм, небрежно, кое-как
Он расставляет блюда по округе:


Река в кустах сверкнула, как селедка,
В бокал пруда налит вишневый сок,
И, как «глазунья», солнечный желток
Пылает на небесной сковородке.


И я спросил у вечера: — Скажи,
Как поступить мне с милою моею?
— А ты ее изменой накажи! —
Ответил вечер, хмуро багровея.


И вот, когда любимая заплачет,
Обидных слез не в силах удержать,
Увидишь сам тогда, что это значит,-
Изменой злою женщину терзать!


Иду вперед, не успокоив душу,
А мимо мчится, развивая прыть,
Гуляка ветер. Я кричу: — Послушай!
Скажи мне, друг, как с милой поступить?


Ты всюду был, ты знаешь все на свете,
Не то что я — скромняга-человек!
— А ты ее надуй! — ответил ветер.-
Да похитрей, чтоб помнила весь век!


И вот, когда любимая заплачет,
Тоскливых слез не в силах удержать,
Тогда увидишь сам, что это значит,-
Обманным словом женщину терзать!


Вдали, серьгами царственно качая,
Как в пламени, рябина у реки.
— Красавица! — сказал я.- Помоги!
Как поступить мне с милою, не знаю!


В ответ рябина словно просияла:
— А ты ее возьми и обними!
И зла не поминай! — она сказала.-
Ведь женщина есть женщина. Пойми!


Не спорь, не говори, что обижаешься,
А руки ей на плечи положи
И поцелуй… И ласково скажи…
А что сказать — и сам ты догадаешься!


И вот, когда любимая заплачет,
Счастливых слез не в силах удержать,
Тогда узнаешь сам, что это значит,-
С любовью слово женщине сказать!

[...]

×

Пусть загорается денница,
В душе погибшей — смерти мгла.
Душа, как раненая птица,
Рвалась взлететь — но не могла.


И клонит долу грех великий,
И тяжесть мне не по плечам.
И кто-то жадный, темноликий,
Ко мне приходит по ночам.


И вот — за кровь плачу я кровью.
Друзья! Вы мне не помогли
В тот час, когда спасти любовью
Вы сердце слабое могли.


О, я вины не налагаю:
Я в ваши верую пути,
Но гаснет дух… И ныне — знаю —
Мне с вами вместе не идти.

[...]

×

Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.


И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
— До свиданья, дружок.


И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
— словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.


1962 год

[...]

×

Я пригвожден к трактирной стойке.
Я пьян давно. Мне всё — равно.
Вон счастие мое — на тройке
В сребристый дым унесено…


Летит на тройке, потонуло
В снегу времен, в дали веков…
И только душу захлестнуло
Сребристой мглой из-под подков…


В глухую темень искры мечет,
От искр всю ночь, всю ночь светло…
Бубенчик под дугой лепечет
О том, что счастие прошло…


И только сбруя золотая
Всю ночь видна… Всю ночь слышна…
А ты, душа… душа глухая…
Пьяным пьяна… пьяным пьяна…


26 октября 1908

[...]

×

Три раза искушаема была Любовь моя.
И мужественно борется… сама Любовь, не я.


Вставало первым странное и тупо-злое тело.
Оно, слепорождённое, прозрений не хотело.


И яростно противилось, и падало оно,
Но было волей светлою Любви — озарено.


Потом душа бездумная, — опять слепая сила, —
Привычное презрение и холод возрастила.


Но волею горячею растоплен колкий лед:
Пускай в оврагах холодно, — черемуха цветёт!


О, дважды искушённая, дрожит пред третьим разом!
Встаёт мой ярко-огненный, мой беспощадный разум!


Ты разум человеческий, его огонь и тишь,
Своей одною силою, Любовь, — не победишь.


Не победишь, живущая в едином сердце тленном,
Лишь в сердце человеческом, изменном и забвенном.


Но если ты не здешнего — иного сердца дочь, —
Себя борьбою с разумом напрасно не порочь.


Земная ярость разума светла, но не бездонна.
Любовь! Ты власти разума, как смерти, неподклонна.


Но в Третий час к Создавшему, приникнув, воззови, —
И Сам придет Защитником рожденной Им — Любви.

[...]

×

Если душа родилась крылатой —
Чтоей хоромы — и чтоей хаты!
ЧтоЧингис-Хан ей и о**— Орда!
Два на миру у меня врага,
Два близнеца, неразрывно-слитых:
Голод голодных — и сытость сытых!

5 августа 1918

×

Весело бить вас, медведи почтенные,
Только до вас добираться невесело,—
Кочи, ухабины, ели бессменные!
Каждое дерево ветви повесило,
Каркает ворон над белой равниною,
Нищий в деревне за дровни цепляется.
Этой сплошной безотрадной картиною
Сердце подавлено, взор утомляется.
Ой! надоела ты, глушь новгородская!
Ой! истомила ты, бедность крестьянская!
То ли бы дело лошадка заводская,
С полостью санки, прогулка дворянская?.
Даже церквей здесь почти не имеется.
Вот наконец впереди развлечение:
Что-то на белой поляне чернеется,
Что-то дымится,— сгорело селение!
Бедных, богатых не различающий,
Шутку огонь подшутил презабавную:
Только повсюду еще украшающий
Освобожденную Русь православную
Столб уцелел — и на нем сохраняются
Строки: «Деревня помещика Вечева».
С лаем собаки на нас не бросаются,
Думают, видно: украсть вам тут нечего!
(Так. А давно ли служили вы с верою,
Лаяли, злились до самозабвения
И на хребте своем шерсть черно-серую
Ставили дыбом в защиту селения?.)
Да на обломках стены штукатуренной
Крайнего дома — должно быть, дворянского —
Видны портреты: Кутузов нахмуренный,
Блюхер бессменный и бок Забалканского.
Лошадь дрожит у плетня почернелого,
Куры бездомные с холоду ежатся,
И на остатках жилья погорелого
Люди, как черви на трупе, копошатся…


1863

×

Фантазии недремлющей моей
И опыта мучительного дети,
Вы — планы тысячи поэм и повестей —
Вы нерожденные должны погибнуть в Лете.


Лето 1855

×

Над миром тайна и в сердце тайна,
А здесь — пустынный и мглистый сон.
Все в мире просто, необычайно:
И бледный месяц, и горный склон.
В тиши вечерней все стало чудом,
Но только чудо и хочет быть,
И сердце, ставши немым сосудом,
Проносит влагу, боясь пролить.
Рдяные крылья во тьме повисли,
Я знаю меньше, чем знала встарь.
Над миром тайна и тайна в мысли,
А между ними — земной алтарь.

×

Офелия гибла и пела,
И пела, сплетая венки;
С цветами, венками и песнью
На дно опустилась реки.


И многое с песнями канет
Мне в душу на темное дно,
И много мне чувства, и песен,
И слез, и мечтаний дано.


1846

[...]

×

Весенний день прошел без дела
У неумытого окна:
Скучала за стеной и пела,
Как птица пленная, жена.


Я, не спеша, собрал бесстрастно
Воспоминанья и дела;
И стало беспощадно ясно:
Жизнь прошумела и ушла.


Еще вернутся мысли, споры,
Но будет скучно и темно;
К чему спускать на окнах шторы?
День догорел в душе давно.


Март 1909

[...]

×

Теперь так мало греков в Ленинграде,
что мы сломали Греческую церковь,
дабы построить на свободном месте
концертный зал. В такой архитектуре
есть что-то безнадежное. А впрочем,
концертный зал на тыщу с лишним мест
не так уж безнадежен: это — храм,
и храм искусства. Кто же виноват,
что мастерство вокальное дает
сбор больший, чем знамена веры?
Жаль только, что теперь издалека
мы будем видеть не нормальный купол,
а безобразно плоскую черту.
Но что до безобразия пропорций,
то человек зависит не от них,
а чаще от пропорций безобразья.


Прекрасно помню, как ее ломали.
Была весна, и я как раз тогда
ходил в одно татарское семейство,
неподалеку жившее. Смотрел
в окно и видел Греческую церковь.
Все началось с татарских разговоров;
а после в разговор вмешались звуки,
сливавшиеся с речью поначалу,
но вскоре — заглушившие ее.
В церковный садик въехал экскаватор
с подвешенной к стреле чугунной гирей.
И стены стали тихо поддаваться.
Смешно не поддаваться, если ты
стена, а пред тобою — разрушитель.


К тому же экскаватор мог считать
ее предметом неодушевленным
и, до известной степени, подобным
себе. А в неодушевленном мире
не принято давать друг другу сдачи.
Потом туда согнали самосвалы,
бульдозеры… И как-то в поздний час
сидел я на развалинах абсиды.
В провалах алтаря зияла ночь.
И я — сквозь эти дыры в алтаре —
смотрел на убегавшие трамваи,
на вереницу тусклых фонарей.
И то, чего вообще не встретишь в церкви,
теперь я видел через призму церкви.


Когда-нибудь, когда не станет нас,
точнее — после нас, на нашем месте
возникнет тоже что-нибудь такое,
чему любой, кто знал нас, ужаснется.
Но знавших нас не будет слишком много.
Вот так, по старой памяти, собаки
на прежнем месте задирают лапу.
Ограда снесена давным-давно,
но им, должно быть, грезится ограда.
Их грезы перечеркивают явь.
А может быть, земля хранит тот запах:
асфальту не осилить запах псины.
И что им этот безобразный дом!
Для них тут садик, говорят вам — садик.
А то, что очевидно для людей,
собакам совершенно безразлично.
Вот это и зовут: «собачья верность».
И если довелось мне говорить
всерьез об эстафете поколений,
то верю только в эту эстафету.
Вернее, в тех, кто ощущает запах.


Так мало нынче в Ленинграде греков,
да и вообще — вне Греции — их мало.
По крайней мере, мало для того,
чтоб сохранить сооруженья веры.
А верить в то, что мы сооружаем,
от них никто не требует. Одно,
должно быть, дело нацию крестить,
а крест нести — уже совсем другое.
У них одна обязанность была.
Они ее исполнить не сумели.
Непаханое поле заросло.
«Ты, сеятель, храни свою соху,
а мы решим, когда нам колоситься».
Они свою соху не сохранили.


Сегодня ночью я смотрю в окно
и думаю о том, куда зашли мы?
И от чего мы больше далеки:
от православья или эллинизма?
К чему близки мы? Что там, впереди?
Не ждет ли нас теперь другая эра?
И если так, то в чем наш общий долг?
И что должны мы принести ей в жертву?


1 полугодие 1966

[...]

×

Иду в вечереющем, вольном мире,
Нетленном в веках веков.
Такая усталость от дали, шири,
От вещих, безбрежных снов.
Кругом разметенная степь без граней
Раскинулась, вся застыв.
И только струится покорность знанья
И дум огневой разлив.
Вечерние выси святей, смиренней,
Бог блюдо, но так далек.
Пускай он дарует мне миг забвенный,
Огнем озарит чертог.
Так хочется двери, закрытой, тесной,
Простых, человечьих слов.
На эти врата глубины небесной
Набросить земной покров.
На миг отдохнуть от молитв пустыни,
Забыть голубой свой путь,
Стать другом, сестрой, но одной, единой,
Стать всем для кого-нибудь.
На небе затеплились божьи свечи,
И стало призывно там.
Тому, кто мне встретится в этот вечер,
Я душу свою отдам.

×

Сборник поэзии о душе. Любой стих можно распечатать. Читайте известные произведения поэтов, оставляйте отзывы и голосуйте за лучшие стихи о душе.

Поделитесь с друзьями стихами о душе:
Написать комментарий к стихам о душе
Ответить на комментарий