Когда запрягут в колесницу Тебя, как скота и раба, И в свисте кнута растворится Нерайская с детства судьба.
И всё, что терзало, тревожа, Исчезнет, а как — не понять, И голову ты и не сможешь И вряд ли захочешь поднять,
Когда все мечты и загадки, Порывы к себе и к звезде Вдруг станут ничем — перед сладкой Надеждой: поспать в борозде.
Когда твой погонщик, пугаясь, Что к сроку не кончит урок, Пинать тебя станет ногами За то, что ты валишься с ног,
Тогда,- перед тем, как пристрелят Тебя,- мол, своё отходил!- Ты вспомни, какие ты трели, На воле резвясь, выводил.
Как следуя голосу моды, Ты был вдохновенье само — Скучал, как дурак, от свободы И рвался — сквозь пули — в ярмо.
Бунт скуки! Весёлые ночи! Где знать вам, что в трубы трубя, Не Дух это мечется — хочет Бездушье уйти от себя.
Ища не любви, так заботы, Занятья — страстей не тая… А Духу хватило б работы На топких путях бытия.
С движеньем веков не поспоришь, И всё ж — сквозь асфальт, сквозь века, Всё время он чувствует, сторож, Как топь глубока и близка.
Как ею сближаются дали, Как — пусть хоть вокруг благодать,- Но люди когда-то пахали На людях — и могут опять.
И нас от сдирания шкуры На бойне — хранят, отделив, Лишь хрупкие стенки культуры, Приевшейся песни мотив.
… И вот, когда смыслу переча, Встаёт своеволья волна, И слышатся дерзкие речи О том, что свобода тесна,
Что слишком нам равенство тяжко, Что Дух в мельтешеньи зачах… Тоска о заветной упряжке Мне слышится в этих речах.
И снова всплывает, как воля, Мир прочный, где всё — навсегда: Вес плуга… Спокойствие поля… Эпический посвист кнута.
1971