В золотистой дали облака, как рубины,- облака как рубины, прошли, как тяжелые, красные льдины.
Но зеркальную гладь пелена из туманов закрыла, и душа неземную печать тех огней — сохранила.
И, закрытые тьмой, горизонтов сомкнулись объятья. Ты сказал: «Океан голубой еще с нами, о братья!»
Не бояся луны, прожигавшей туманные сети, улыбались — священной весны все задумчиво грустные дети.
Древний хаос, как встарь, в душу крался смятеньем неясным. И луна, как фонарь, озаряла нас отсветом красным.
Но ты руку воздел к небесам и тонул в ликовании мира. И заластился к нам голубеющий бархат эфира.
Апрель 1903, Москва