Алой кровью истекая в час всемирного томленья…

Алой кровью истекая в час всемирного томленья, С лёгким звоном злые звенья разжимает лютый Змей. Умирает с тихим стоном Царь полдневного творенья. Кровью Змея пламенея, ты жалеть его не смей. Близок срок заворожённый размышленья и молчанья. Умирает Змей багряный, Царь безумного сиянья. Он царил над небосклоном, но настал печальный час, И с протяжным, тихим стоном Змей пылающий погас. И с бессильною тревогой окровавленной дорогой, Все ключи свои роняя, труп Царя влечёт Заря, И в томленьи грусти строгой месяц бледный и двурогий Сеет мглистые мечтанья, не грозя и не горя. Если страшно, если больно, если жизни жаль невольно, — Что твой ропот своевольный! Покоряйся, — жить довольно. Все лучи померкли в небе и в ночной росе ключи, — И опять Она с тобою. Слушай, слушай и молчи.