Андрей по прозванию Рбымша, вполне вероятно — Рымшба, которому женская рифма служила, с монахом греша, по имени в роли поэта впервые назвался у нас. В шестнадцатом веке до света язык его свечки погас.
Ученый монах на латыни умелее, чем на родном,
вещал о житейской пустыне и славил державный содом. Увы мне! Тематика эта, на кровь намекая и гной, вином монастырским поэта поила и вечной виной.
Андрей! Одинокие вирши и парные рифмы твои! Поют посетителю биржи компьютерные соловьи. Когда я по улицам нашим гуляю на биржу труда, в простуженном горле монашьем клокочет живая вода.
Вот так же ко мне позабытый явился Василий Петров, когда я очнулся разбитый на куче наломанных дров. Кто канты сплетает, кто оды, кто песенки о пастушках. Рабы рукописной свободы ликуют в пропащих стишках.
Полна голосами иными, не знает родная страна, что самое первое имя поэта не помнит она. Стоит роковая заплата на ткани преданий седых. Но вывел нас в люди, ребята, силлабо-тонический стих.
В мучительной музыке старой есть нота, которой ты нов. Был первым поэтом с гитарой народный поэт Цыганов. Сивуху закусывал манной небесной, блистательно наг, как тот скоморох безымянный, как тот же ученый монах.
Смешаю эпохи и стили и выпью — и буду здоров. Сегодня меня посетили Рымша, Цыганов и Петров. Напиток для вяжущих лыко купили в ларьке на троих. Андрея дивит превелико силлабо-тонический стих.
1998