Когда с воздушного он спрыгнул корабля, Потом обретшего название ковчега, На почву жесткую по имени Земля, И стал приискивать местечко для ночлега, Внезапно понял он, что перед ним гора.
С вечерней синевой она соприкасалась, И так была легка, уступчива, щедра, Что сразу облаком и воздухом казалась. Отец троих детей, он был еще не стар, Еще нездешними наполнен голосами.
Удачливый беглец с планеты бедной Ар, На гору он смотрел печальными глазами. Там, на планете Ар, еще вчера, вчера Такие ж горные вершины возвышались, Как небожители, что жаждали добра, Но к людям подойти вплотную не решались.
Все уничтожено мертвящею грозой Тотальною!.. А здесь три девки с диким взглядом К трем сыновьям пришли с неведомой лозой: Ученый Хам назвал растенье виноградом. А наверху олень и две его жены, Бестрепетно блестя ветвистыми рогами, Смотрели на него с отвесной вышины, Как бы союзника ища в борьбе с врагами, Как бы в предвиденье, что глубже и живей Мир поразят печаль, смятение и мука, Что станет сей корабль прообразом церквей, Что будут кланяться ему стрелки из лука…
Отцу противен был детей звериный срам, И словно к ангелам, невинным и крылатым, Он взоры обратил к возвышенным холмам, И в честь планеты Ар назвал он Араратом Вершину чистую… А стойбище вдали Дышало дикостью и первобытным зноем. Три сына, повалив трех дочерей земли, Смеялись заодно с землей над ним, над Ноем.
1965