Во поле Березонька стояла. В Симферополе Кудрявая стояла.
По спине себя березкой хлопали, По бокам себя кудрявой шлепали Люди в жаркой бане в Симферополе, Ай-люли, в Симферополе!
Но была контора в том же здании, В нижнем этаже — под самой банею. Ежедневно сотня душ — не менее — Приходила в это учреждение И, усевшись за столы чертежные, Проектировала зданья всевозможные, С окнами огромными, с балконами, С мраморными белыми колоннами…
Во поле Березонька стояла, В Симферополе Кудрявая стояла.
Любо людям летом и в морозы По бокам хлестать себя березой. Но работать в бане жарким детом Нелегко обутым и одетым!
Вот пред вами комната, в которой Парятся сотрудники конторы. На ногах сотрудников калоши, На плечах плащи и макинтоши. По спине у них струятся капли. Ходят по воде они, как цапли, Круглый год вдыхают воздух банный, Слышат грохот шайки деревянной.
А когда выходит архитектор Из дверей конторы «Облпроекта», Все его сограждане в Крыму «С легким паром!» говорят ему. И, дыша, как пойманная рыба, Архитектор говорит: «Спасибо!..»
Ой, не во поле Березонька стояла, В Симферополе Кудрявая стояла!
Но оставим белую березу, Со стихов мы перейдем на прозу И давайте спросим: почему Для конторы областной в Крыму Не нашлось других достойных зданий, Кроме бывшей прачечной под баней?
Кое-кто пытается вину Возложить на прошлую войну: На войне, как объясняет некто, Погорело зданье «Облпроекта».
Хоть война Виновна безусловно, Не одна Она Во всем виновна. И задать, конечно, баню следует Тем, кто плохо площадью заведует!