В сотах огромного улья кроет Темень остатки утлых пиров. Перемещённые стулья строем Странно подобны сбоям строф.
Муть предрассвета в щель неподвижную Вязко просачивается со двора… И вспоминаются склоки с ближними — Смысл всех «завтра» и всех «вчера».
Спят по цехам ещё скрежет и лязги, А уже вкрадчиво, как вампир, Мучат хозяев нежить и дрязги В омутах коммунальных квартир.
Где-то в остывшем запахе кухни, Медленно капает водопровод… Скапливайся же, разбухни, пухни В вязком рассудке ком забот!
И совмещаются контрапунктом Мысли, как струи сточных канав: Службу и быт вспоминать по пунктам И не забыть супружеских прав.
И, приступая к обычному делу, Простыни отстраняя швырком, Нет больше тайн привычному телу: В жилах — огонь, в голове — партком.
Так, этажами высотных зданий Переползая, никем не видна, За рубежами плотных сознаний К душам присасывается _она_.
Чтоб наслаждался по стойлам рая Скот, позабывший все мятежи, Тканью эфирной своей ублажая Алчность невидимой госпожи: Той, что за Афродитой Народной Прячется в гробовой тишине; Чья цитадель за рекой темноводной В душу, как дьявол, взглянула мне.