Таков, знать, богом всемогущим Устав дан миру с давних пор: Всегда прошедшее с грядущим Вело тяжелый, трудный спор, Всегда минувшее стояло За свой негодный старый хлам И свежей силы не пускало К возобновительным делам; Всегда оно ворчало, злилось И пело песню всё одну,
Что было лучше в старину, И с этой песнью в гроб валилось, И над могилами отцов, Зарытых бодрыми сынами, Иная жизнь со всех концов Катилась бурными волнами. Пусть тот скорей оставит свет, Кого пугает всё, что ново, Кому не в радость, не в привет Живая мысль, живое слово. Умри — в ком будущего нет!
Порой средь общего движенья Всё смутно, сбивчиво, темно, Но не от мутного ль броженья Творится светлое вино? Не жизни ль варвар Риму придал, Когда он опрокинул Рим? Где прежде правил мертвый идол, Там бог живой поставлен им.
Там рыцарь нес креста обновы И гибнул с мыслью о кресте. Мы — тоже рыцари Христовы И крестоносцы, да не те, — Под средневековое иго Уже не клонится никто. И хоть пред нами та же книга, Но в ней читаем мы не то И новый образ пониманья Кладем на старые сказанья… И ныне мы пошли бы в бой — Не ради гроба лишь святого, Но с тем, чтоб новою борьбой Освободить Христа живого!
1860