Брожу по площадям унылым, опустелым. Еще смуглеют купола и реет звон едва-едва, Еще теплеет бедное тело Твое, Москва. Вот уж всадники скачут лихо. Дети твои? или вороны? Близок час, ты в прах обратишься — Кто? душа моя? или бренный город? На север и на юг, на восток и на запад Длинные дороги, а вдоль них кресты. Крест один — на нем распята, Россия, ты! Гляжу один, и в сердце хилом Отшумели дни и закатились имена. Обо всем скажу я — это было, Только трудно вспоминать. Что же! Умирали царства и народы. В зыбкой синеве Рассыпались золотые звезды, Отгорал великий свет. Родина, не ты ли малая песчинка? О душа моя, летучая звезда, В этой вечной вьюге пролетаешь мимо, И не всё ль равно куда? Говорят — предел и революция. Слышать топот вечного Коня. И в смятеньи бьются Над последнею страницей Бытия. Вот и мой конец — я знаю. Но, дойдя до темной межи, Славлю я жизнь нескончаемую, Жизнь, и только жизнь! Вы сказали — смута, брань и войны, Вы убили, забыли, ушли. Но так же глубок и покоен Сон золотой земли. И что все волненья, весь ропот, Всё, что за день смущает вас, Если солнце ясное и далекое Замрет, уйдет в урочный час. Хороните нового Наполеона, Раздавите малого червя — Минет год, и травой зеленой Зазвенят весенние поля. Так же будут шумные ребята Играть и расти, расти, как трава, Так же будут девушки в часы заката Слушать голос ветра и любви слова. Сколько, сколько весен было прежде? И кресты какие позади? Но с такой же усмешкой нежной Мать поднесет младенца к груди. И когда земля навек остынет, Отцветут зеленые сады, И когда забудется даже грустное имя Мертвой звезды, — Будет жизнь цвести в небесном океане, Бить струей золотой без конца, Тихо теплеть в неустанном дыхании Творца. Ныне, на исходе рокового года, Досказав последние слова, Славлю жизни неизменный облик И ее высокие права. Был, отцвел — мгновенная былинка… Не скорби — кончая жить. Славлю я вовек непобедимую Жизнь.
Сентябрь 1918, Москва