В дни ребячества я помню Чудный отроческий бред: Полюбил я царь-девицу, Что на свете краше нет.
На челе сияло солнце, Месяц прятался в косе, По косицам рдели звезды,- Бог сиял в ее красе.
И жила та царь-девица, Недоступна никому, И ключами золотыми Замыкалась в терему.
Только ночью выходила Шелестить в тени берез: То ключи свои роняла, То роняла капли слез…
Только в праздники, когда я, Полусонный, брел домой,- Из-за рощи яркий, влажный Глаз ее следил за мной.
И уж как случилось это,- Наяву или во сне?!- Раз она весной, в час утра, Зарумянилась в окне:
Всколыхнулась занавеска, Вспыхнул роз махровый куст, И, закрыв глаза, я встретил Поцелуй душистых уст.
Но едва-едва успел я Блеск лица ее поймать, Ускользая, гостья ко лбу Мне прижгла свою печать.
С той поры ее печати Мне ничем уже не смыть, Вечно юной царь-девице Я не в силах изменить…
Жду,- вторичным поцелуем Заградив мои уста,- Красота в свой тайный терем Мне отворит ворота…
1876