Злой, рыже-красный клест, взобравшися на елку, Горланит дико и без толку. Про певчего ж дрозда вам разве лишь глухой Решится утверждать, что дрозд певец плохой. Однако некий клест, тупой ценитель пенья, Насчет веселого дрозда Держался собственного мненья И бедного певца развенчивал всегда, При всяком случае — удобном, неудобном — Он поносил дрозда в каком-то раже злобном. Случилося одной зимой, Что голод наступил в лесу необычайный. (На шишки выпал год весьма неурожайный!) Пришел для птиц конец прямой. Вот собрался у них совет: снегирь, синица, Чиж, кто-то там еще и первым делом клест. Клест — оборотистая птица. Он первый речь повел, задравши гордо хвост: Раз, дескать, в шишках нет излишку, То надобно скорей устроить Центрошишку, Все образуется тогда. «А что касается… дрозда, — Вдруг речь закончил клест нежданно, — То до того, скажу, поет он бесталанно, Что — с тем, чтоб нам его от пенья отучить, — Из Центрошишки след дрозда нам исключить!»
Уж так бывает постоянно: Клест запоет, дрозду приходится молчать. Теперь пустился клест на новые делишки И, слышно, норовит прибрать к рукам печать, Стать первой скрипкою советской «Центрокнижки», Судьей писателей… Довольно тонкий пост! Что ж? Если сядет нам на шею центроклест, Не получилось бы, смотрите, Центрошишки!
1918