Отрывок
Два человека в этот страшный год, Когда всех занимала смерть одна, Хранили чувство дружбы. Жизнь их, род Незнания, хранила тишина. Толпами гиб отчаянный народ, Вкруг них валялись трупы, — и страна Веселья — стала гроб, и в эти дни Без страха обнималися они!..
Один был юн годами и душой, Имел блистающий и быстрый взор, Играла кровь в щеках его порой, В движениях и в мыслях он был скор И мужествен с лица. Но он с тоской И ужасом глядел на гладный мор, Молился, плакал он и день и ночь, Отталкивал и сон и пищу прочь!
Другой узнал, казалось, жизни зло И разорвал свои надежды сам. Высокое и бледное чело Являло наблюдательным очам, Что сердце много мук перенесло И было прежде отдано страстям. Но, несмотря на мрачный сей удел, И он как бы невольно жить хотел.
Безмолвствуя, на друга он взирал, И в жилах останавливалась кровь. Он вздрагивал, садился. Он вставал, Ходил, бледнел и вдруг садился вновь, Ломал в безумье руки — но молчал. Он подавлял в груди своей любовь И сердца беспокойный вещий глас, Что скоро бьёт неизбежимый час!
И час пробил! Его нежнейший друг Стал медленно слабеть. Хоть говорить Не мог уж юноша, его недуг Не отнимал ещё надежду жить; Казалось, судрожным движеньем рук Старался он кончину удалить. Но вот утих… взор ясный поднял он, Закрыл — хотя б один последний стон!
Как сумасшедший, руки сжав крестом, Стоял его товарищ. Он хотел Смеяться… и с открытым ртом Остался — взгляд его оцепенел. Пришли к ним люди: зацепив крючком Холодный труп, к высокой груде тел Они без сожаленья повлекли, И подложили брёвен, и зажгли...