Развязывал ленточки, бантики, шелковые шнурки, веяли пылью антики сандальи ее, чулки.
Она трудилась на улице, где ноги растут из глаз, где нагло и сладко щурятся, торгуя цветами ласк.
Она торговала мелкими цветами лугов, лесов, но ласки не грезят мерками, пригодными для весов.
Букетики на завязке, пьяные словно речь, ландышевые ласки, ласточки тайных встреч…
Вся она легче пуха в памяти проплыла, стекляшку вдевая в ухо, кусочек цветной стекла,
цветочек стекла простого, близкие лепестки, близость того простора, где звезды слезам близки.