Дамоклов меч давно известен миру. Раз на пиру я сладко задремал — И вижу вдруг: тиран, настроив лиру, Под тем мечом мне место указал. И я сажусь и смело восклицаю: — Пускай умру, с вином в руке, шутя! Тиран! твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя.
Вина! — кричу я слугам добродушно. — Вина и яств!.. А ты, тиран-поэт, Встречая смерть чужую равнодушно, На мой же счет строчи пока куплет. Ты убежден, что, всех нас угнетая, Уймешь наш вопль, стихами заблестя. Тиран! твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя.
Ты хочешь рифмой тешить Сиракузы; Но если так, ты родине внемли: Отчизны голос — голос лучшей музы… Жаль, вам он чужд, поэты-короли! А как душист, поэзия родная, Малейший цвет, с ветвей твоих слетя!.. Тиран! твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя.
Ты ждал, что Пинд тобой уж завоеван Ценой твоих напыщенных стихов; К ним лавр тобой был золотом прикован, Чтоб ты в венке предстал на суд веков; Но ты в другом венце дал цепи краю: Их взвесит Клио много лет спустя… Тиран! твой меч я — видишь — презираю, Пою и пью, стихам твоим свистя.
— Презренье? Нет! мне ненависть сноснее! — Сказал тиран и дернул волосок; И меч упал над лысиной моею… Тиран отмстил — свершился грозный рок. И вот я мертв, но снова повторяю В аду, крылами смерти шелестя: — Тиран, твой меч я на смех поднимаю, Пою и пью, стихам твоим свистя.