Да, сударь мой, нередко вот бывает! Отец на стол, а детки за делёж, И брата брат за шиворот хватает… Из-за чего? И в толк-ат не возьмёшь! У вас-то, бар, я чаю, нет разлада… А мужики, известно, вахлаки: У них за грош — остуда и досада, За гривенник какой-нибудь — пинки! Тут из-за баб, детишек выйдет злоба… Вот мы теперь: всего-то двое нас — Мой брат да я; женаты, сударь, оба, И хлеб всегда имели про запас; И жили бы себе, домком сбирались… Нет, погоди! Вишь, жёны не в ладу: Вон у одной коты поистаскались… «Я, — говорит, — на речку не пойду; Пускай идёт невестка, коли хочет, Ей муж успел обнову-то купить…» А та себе, как бешеная, вскочит, Начнёт вот так руками разводить И ну кричать: «А ты что за дворянка? Котов-де нет, да села и сидит…» И тут пойдёт такая перебранка, Что у тебя в ушах инда звенит. Брат за жену, глядишь, замолвит слово И дурою мою-то назовёт, А у тебя на слово пять готово, — Boт, сударь мой, потеха и пойдёт! Всё это так… И при отце бывало. Да старичок нас скоро разводил; Чуть крикнет: «Эй!» — бежишь куда попало, Не то — беда! Ох, крут покойник был! Как помер он, мой брат и позазнался; Срамит меня, срамит мою жену, Вы, дескать, что? Старшим-то я остался, Я, говорит, вас вот как поверну! И повернул… Тут надо лык на лапти — Он бражничать возьмётся да гулять; Ты цеп берёшь — он ляжет на полати… Ну, одному не растянуться стать. Жена его всё, знаешь, поджигает! «Делись, дескать! Твой брат-то лежебок, Как куколку жену-то снаряжает, Исподтишка весь дом поразволок…» Сама-то, вишь, она скупенька больно, Готова век в отрепьях пропадать, Да любит жить хозяйкой самовольной. По-своему всё, знаешь, повертать. Ну, а моя бабёнка не сварлива, А грех таить — от щегольства не прочь, Да и того… в работе-то ленива, Что есть, то есть, — тут ложью не помочь. Вот, сударь мой, и завязалось дело: Что день, то шум, под шумом и заснёшь; И брату-то всё это надоело, И мне равно, — и начали делёж… Сперва-то мы по совести делились, Не сладили — взялись было за суд; Ну, кое-как в расправе помирились, Остался спор за старенький хомут… И я кричу, и брат не уступает: «Нет, — говорит, — хоть тресни, не отдам!» Я за шлею, — он, знаешь, вырывает Да норовит ударить по рукам. И смех и грех!.. Стоим за дрянь горою!.. Вдруг, сударь мой, моргнуть я не успел, Как крикнул брат: «Возьми, пусть за тобою!» — Да на меня хомут-то и надел. Я сгоряча в шлее позапутлялся; Народ орёт: «Вот, обрядил коня!..» Уж так-то я в ту пору растерялся — Инда слеза прошибла у меня!.. Вам, сударь, смех… Нет, тут смешного мало: Ведь брат-то мой по-барски чаял жить; Взялся за гуж — ан силы недостало, Тужил, тужил — и начал с горя пить. И мне не мёд… Ведь праздников не знаешь! Работаешь, спины не разогнёшь, Чуть непогодь — всё стонешь да перхаешь… Вот, сударь мой, мужицкий-то делёж!
26 октября 1855