Какая это благодать! Я вспоминаю, ночью летней Так сладко было засыпать Под говор в комнате соседней.
Там люди с нашего двора, У каждого свой странный гонор. Мир, непонятный мне с утра, Сливается в понятный говор.
Днем распадется этот круг На окрики и дребезжанье. Но сладок ночью слитный звук, Его струенье и журчанье.
То звякнут ложкой о стекло, То хрустнут кожурой ореха… И вновь обдаст меня тепло Уюта, слаженности, смеха.
И от затылка до подошв, Сквозь страхи детского закута, Меня пронизывает дрожь, Разумной слаженности чудо.
Я помню: надо не болеть И отмечать свой рост украдкой, И то, что долго мне взрослеть, И то, что долго — тоже сладко.
Я постигаю с детских лет Доверчивости обаянье, Неведенья огромный свет, Раскованность непониманья.
Да и теперь внезапно, вдруг Я вздрогну от улыбки милой. Но где защитный этот круг Превосходящей взрослой силы?
Бесплодный, беспощадный свет И перечень ошибок поздних… Вот почему на свете нет Детей, растеряннее взрослых.
1965