Клавесин, перстам твоим послушный, Зазвучал: я слышу гимн небесный — И стою, как истукан бездушный, И парю, как гений бестелесный.
Воздух, только б не нарушить Тех мелодий, что он слышит, Только б слышать, только б слушать, Притаился и не дышит. Мнится: полный круг созданья Тает в неге обаянья; Охватила ты его Струн волшебных перебором, Как сковала беглым взором Область сердца моего
Звуки льются в огненных размерах: Кажется, все вновь и вновь творимы. На струях, как на небесных сферах, В звуках тех родятся херувимы; Кажется, из недр хаоса блещет Новый мир, и в вихре мирозданья Восходя, за солнцем солнце хлещет Бурными потоками сиянья.
Слышится мне в сладких Переливных тонах — Ручеек на гладких Камешках надонных;
Слышится мне — то по тучам гремящий, Божий орган тот, где, сыпля перуны, Рвутся сверкающей молнии струны; То по уступам с обрывов скользящий С шумом глухим, из раската в раскат, Прыщущий пеной широкий каскад;
То ласкательно — игривый Вперескок через лесок Шаловливо листья ивы Покачнувший ветерок;
То мне в стенающих звуках открыта Адская бездна, где волны Коцита — Слезные волны текут через край; То предо мной разверзается рай,
И готов спросить у девы Я сквозь трепет в этот миг: То не райские ль напевы, Не предвечный ли язык?
1860