Два льва, соседи меж собой, Пошли друг на друга войной, За что, про что — никто не знает; Так им хотелось, говорят. А сверх того, когда лишь только захотят,— Как у людских царей, случается, бывает, — Найдут причину не одну, Чтоб завести войну. Львы эти только в том от них отменны были, Когда войну они друг другу объявили, Что мира вечного трактат, Который иногда не служит ни недели, Нарушить нужды не имели,— Как у людских царей бывает, говорят,— Затем что не в обыкновеньи У львов такие сочиненьи. Итак, один из этих львов Другого полонил и область и скотов. Привычка и предубежденье Свое имеют рассужденье: Хотя, как слышал я о том, Житье зверям за этим львом Противу прежнего ничем не хуже стало (Не знаю, каково прошедшее бывало), Однако каждый зверь всё тайным был врагом, И только на уме держали, Как это им начать, Чтоб им опять за старым, быть. Как в свете всё идет своею чередою, — Оправясь, старый лев о том стал помышлять Войною возвратить, что потерял войною. Лишь только случай изменить Льву звери новому сыскали, Другого случая не ждали: Ягнята, так сказать, волками даже стали. Какую ж пользу лев тот прежний получил, Что на другого льва войною он ходил? Родных своих зверей, воюя, потерял, А этих для себя не впрок завоевал. Вот какова война: родное потеряй, А что завоевал, своим не называй.
1772