Гекуба
Рыдайте жалостно, руками бейте в груди, Парисовым судом несчастливые люди.
Хор
Привыкли мы к слезам, мы плачем десять лет Когда Приамов сын, начало наших бед, Из древ сея горы суда себе построил И греков грабежем и нас обеспокоил. Десятью видели мы снег поверх бугров, Что лесу лишены, побитым для гробов костров. Десятью в робости хлеб сеял сельский житель. По вся дни им и нам был страшен победитель. Теперь нам новой плач, несчастным, настает. Рыдайте, идучи царице вашей вслед.
Гекуба
Сообщницы моей напасти и печали, Что горесть мне нести в несчастьи помогали, Насыпьте, бедные, коль горестны часы! Троянской с кровью прах в растрепанны власы. Спустивши платье с плеч, все руки обнажайте И до утробы плоть ударам подвергайте, Какой остался нам, уже плененным, стыд: Не к браку нам беречь покрытой тела вид. Терзайте грудь, лице в отчаяньи терзайте. Приятен мне сей вид; царице подражайте. Все плачи прежние старайтесь превышать; Рыдайте, как есть долг о Гекторе рыдать.
Хор
Растрепаны власы, и узлы все разбиты. Горячим пепелом главы у всех покрыты.
Гекуба
Возьмите в горсти прах. Вам только можно взять, Что вам оставила десятилетня рать. Ударьте ныне все в нагие сильно плечи. Печаль, произнеси прегорестные речи. Ретейски берега, распространяйте вой. Ты, эхо скучное, в пещерах под горой Не только повторяй слова речей последни, Но целой бедных вопль стенания передни. О море, небеса, вам должно здесь внимать! Мы ныне начали о Гекторе рыдать.
Хор
Тебя, тебя в слезах, о Гектор, поминаем И плечи, язвами покрытые, терзаем. Тебя родившая багровы груди рвет, Из поврежденных вновь ран прежних кровь течет. О столп отечества, о рока воспятитель! Плечами был ты нам своими Покровитель. (63 -131)
2
Раздранный Гектор здесь страшил коней ахейских. (423 -424) 3
Расторгни смертны узы, Гектор, Раздвинь земное недро, Карай Уликса; Одна твоя к тому довольна тень Оружием гремит И на ахейский флот бросает хищный пламень! (690-693)
1 Дивишься, что не дам тебе стихов моих? Боюсь, чтобы ты мне не подарил своих. (V, 73) 2 Когда себя хранил от яду Митридат, По вся дни принимал в своей он пище яд; Ты, Цинна, у себя всегда не доедаешь И тем предостеречь себя от гладу чаешь. (V, 76) 3 В тополовой тени гуляя муравей В прилипчивой смоле увяз ногой своей. Хотя он у людей был в жизнь свою презрен, По смерти в ентаре у них же стал почтен. (VI, 15) 4 Зачем я на жене богатой не женюсь? Я выйти за жену богатую боюсь. Всегда муж должен быть жене своей главою, То будут завсегда равны между собою. (VIII, 12) 5 О имя, купно с розами рожденно! Тобой зовется лета часть прекрасна. Ты сладко, как цветы и мед Иблейский И как пресладкий нектар на Олимпе. Тобою бы желал назваться отрок, Зевесов виночерпец. (IХ, II)
6 На белых волосах у Аппия зима И лето на глазах, горящих от вина, Как пьет, то по носу фиалки расцветают И точно тем весны средину представляют. Как в осень щоки все брусники полны зрелой. Не всяк ли видит год изображен тут целой![1]
[1]Эпиграммы. Рит. § 140, 145, 141, 144, 60 и 120.Год написания: без даты