Пред лицом колоннад Росси И Растреллиевых дворцов, Кто из нас небеса спросит О загробной судьбе творцов?
Как рожденный слепым калека, Презирающий всех, кто зряч, Усмехнется рассудок века — Знанья собственного палач.
Но умолкнут кругом битвы, И ясней засквозит нам Храм, что строит теперь Витберг — В запредельном Кремле храм. Из светящихся ткут туманов Там сторадужный свод те, С кем титан Александр Иванов Дружит в ангельской высоте.
Все картины — лишь холст рубищ, Если ты чуть проник в строй Тех миров, где творит Врубель, Водит кистью луча Крамской.
Может быть, только взор внуков Глянет в купол, где нет дна, Где поет океан звуков — Труд нездешний Бородина.
Но теперь мы еще глухи, Не вмещая умом простым Тех высот, что сейчас в духе Воздвигаются Львом Толстым.
Каждый алчущий повстречает Тех, кем полог культур ткан, Но блажен, кто при жизни чает Синь и золото иных стран.
1951