Нарисуй мне Гения Бледного, унылого, И с челом развенчанным. Вижу, плачет Гений твой, Преклоненный на руку, И златые волосы В локонах рассыпаны; Всё кругом — молчание! На небе ни звездочки! И погашен пламенник Бурею пустынною. Нарисуй богиню мне, Нарисуй волшебницу Резвую, прелестную: Дай ты ей лазурные Крылья мотыльковые, И одежду белую Из туманов утренних; Подари ей алую Розу, вечно юную; Пусть твоя волшебница, Иль богиня милая, Как богиня призраков, Светлая фантазия, В разных дивных образах В мире появляется: То вечерней звездочкой Вспыхнет в дальнем сумраке Над пустыней дикою; То, знакомым голосом, Кличет утомленного… То, за темной рощею, В час полудня знойного Зажурчит и по полю Побежит, сверкаючи… То, за синей тучею, Свежит, блеском радуги Светит, улыбаючись… То быстрее молнии Возлегает на горы И блистает девою Стройной, величавою, И зовет унылого Голосом и знаками, По пути тернистому, В новый край, неведомый, К людям — в даль туманную, В области, кипящие Жизнью и заботами… Кто же, друг мой, гений твой? Как назвать безвестного? Отгадай, придумай ты; А твою богиню я Назову — надеждою.
1820