Где буйны, гордые Титаны, Смутившие Астреи дни? Стремглав низвержены, попраны В прах, в прах! Рекла… и где они? Вопи, союзница лукава, Отныне ставшая рабой: «Исчезла собиесков слава!» Ходи с поникшею главой; Шатайся, рвись вкруг сел несчастных, Вкруг древних, гордых, падших стен, В терзаньях совести ужасных, И век оплакивай свой плен!
А ты, гремевшая со трона, Любимица самих богов, Достойна гимнов Аполлона! Воззри на цвет своих сынов: Се веют шлемы их пернаты, Се их белеют знамена, Се их покрыты пылью латы, На коих кровь еще видна! Воззри: се идут в ратном строе! Всяк истый в сердце славянин! Не Марса ль в каждом зришь герое? Не всяк ли рока властелин? Они к стопам твоим бросают Лавровы свежие венки. «Твои они, твои! — вещают, — С тобой нам рвы не глубоки; С тобою низки страшны горы. Скажи, скажи, о матерь, нам, Склоня величественны взоры, Куда еще лететь орлам?»
Куда лететь? кто днесь восстанет, Сарматов зря ужасну часть? Твой гром вотще нигде не грянет: Страшна твоя, царица, власть! Страшна твоя и прозорливость Врагу, злодею твоему! Везде найдет его строптивость Препон неодолимых тьму; Везде обрящутся преграды: Твои, как медною стеной, Бойницами прикрыты грады, И каждый в оных страж герой; Пределы царств твоих щитами, А седмь рабынь твоих, морей, Покрыты быстрыми судами, И жезл судьбы в руке твоей! Речешь — и двигнется полсвета, Различный образ и язык: Тавридец, чтитель Магомета, Поклонник идолов калмык, Башкирец с меткими стрелами, С булатной саблею черкес Ударят с шумом вслед за нами И прах поднимут до небес! Твой росс весь мир дрожать заставит, — Наполнит громом чудных дел И там столпы свои поставит, Где свету целому предел.
1794