Господь как-будто почивал, А на земле грехи кипели, Оковы и мечи звенели И сильный слабого терзал. Не стало дел, ни прав священных, Молчал обиженный закон; И востекал от притесненных Глухой, протяжный, тяжкий стон. Как дым, прошло сиянье славы, Сокрылась кроткая любовь; И человеков род лукавый Был вид повапленных гробов! Простились люди с тишиною, Везде мятеж и грустный мрак, И глад с кровавою войною На трупах пировал свой брак; Стихии грозно свирепели И мир чего-то ожидал… Господь как будто почивал, А на земле грехи кипели!
II
Какая всходит там заря? Кто раскалил небесны своды? Почто бледнеете, народы? Куда бежите вы, моря? Златое солнце покраснело И не дает своих лучей, И для земли осиротелой Не стало утра, ни ночей; И грады падают, как класы, Когда их дождь и бури бьют; И раздались незримых гласы: «Господь, господь идет на суд!»
III
Но он пришел, неизреченный! И только грешных поразил! Он светом молний по вселенной Все тайны злобы обнажил. Не устояли грех и сила От блеска божиих очес: Их съела вечная могила! И новый век настал чудес! Неправда тяжкая обида Была и людям и творцу: Бог избрал кроткого Давида, И дал он юному борцу Свой дух, свое благословенье, И повелел престать беде. И скрылось смутное волненье; Хвалилась милость на суде; Не смел коварствовать лукавый, И не страдал от сильных правый. Закон, как крепкая стена, Облек израильские грады; Цвели спокойно вертограды; Лобзались мир и тишина. Господь как будто почивал, Но на земле дела светлели: Звучал тимпан, и девы пели, И всякий бога величал!
1823